Люба рано привыкла полностью отвечать за свои поступки. Семилетка была в соседнем селе, и Люба от матери перебралась туда, к дальним родственникам, людям, мало ее замечавшим. Когда Люба перешла в старший класс, ей назначили стипендию. Так она стала совсем самостоятельной.

Подруги ее уважали, немного побаиваясь ее серьезности. О себе она не любила говорить, и сложилось так, что к ней шли, как к старшей, не ожидая ответных признаний. Подразумевалось, что ей это ни к чему. А она чувствовала себя иногда одинокой.

С Шурой они познакомились в калининском обкоме комсомола. Их потянуло друг к другу. Люба впервые почувствовала себя в дружбе равной и поняла, что впервые встретила друга.

О многом говорили они длинными вечерами. Шура была мечтательницей, Люба умела наблюдать. Больше всего их занимало будущее. Перед обеими девушками стояла жизнь - сложная и уж, наверно, замечательная.

Так их застала война.

«Что ты можешь сделать?» - спросила каждого родина. И обе девушки - комсомолки, как миллионы других наших юношей и девушек, ответили, взвешивая каждое слово: «Отдать все, а если потребуется, - и жизнь».

Вдвоем они ходили на курсы сестер - дружинниц. Шуре трудно давалась латынь, а Любу втайне беспокоило то, что у нее неловкие руки и она может раненому причинить боль. Такие же опасения были у многих девушек, некоторые даже ушли с курсов. Но Люба и Шура остались до конца и непременно сдали бы отлично экзамены, если бы не это тяжкое несчастье.

Враг подступил к их родному городу. Красная Армия вынуждена была временно отойти. Население спешно покидало город Калинин.

Девушки решили далеко не уходить. Пришла пора сдержать слово, данное родине!

Вместе с группой комсомольцев девушки остались в ближнем лесу. Их отрядом командовал Алеша Баскаков.

На третий день, вечером, Баскаков собрал партизан. Он сказал, что нужно кому - то вернуться в город Калинин, к немцам, - определить местонахождение огневых точек и поговорить с жителями. Лучше, пожалуй, чтобы пошли девчата. Едва он спросил: «Есть ли желающие?» - Шура сказала: «Я». Люба чуть - чуть помедлила («Справлюсь ли?») и тоже сказала: «Я». Раздались еще голоса, но командир остановился на двух первых вызвавшихся.

Он поговорил с Любой и Шурой и посоветовал, как лучше себя вести, на что в городе обращать внимание. Рассказал, - что в Калинине остались свои и они, конечно, не бездействуют. Назвал комсомольцев Нефедова и Костю Елисеева. Костя должен им помочь в передаче сведений.

Выйдя из лесу, девушки с минуту постояли. За рекой, над дальним городом, клубилось зарево. Сзади все было мирно: лес спускался в ложбинку, чернела вдали деревня.

Все было свое, русское, пожалуй, еще более русское, чем раньше. Так бывает с лицом человека: после пережитых испытаний с особой силой проступают в нем национальные черты.

В первый раз

Бабка Марья Ивановна, у которой девушки решили остановиться, открыла им дверь, перепуганная насмерть. Увидев девушек, она несколько успокоилась:

- Я - то думала, опять их несет... А это вы - от сердца отлегло. Откуда, голубушки?

Девушки сказали, что им не удалось уехать из Калинина. Вышли, мол, из города, побродили по деревням и вернулись: «Как - нибудь проживем...»

- Ох, милые вы мои! И зачем это вы пришли? Лучше в поле замерзнуть, чем здесь, с ними.

Она долго еще причитала, вздыхая и кряхтя. Потом забеспокоилась: верно, они голоднехоньки.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.