- Потерпи, потерпи, Шурочка.
Вот где пригодились знания санитарки - дружинницы. Люба перевязала ногу, замотала матрацем, чтобы не было холодно.
Надо дальше двигаться, но как?
- Погоди, Шурочка, может, найду что - нибудь. Полежи.
Люба по снежному полю проползла с полкилометра и встала на ноги. Невдалеке будка. Люба подошла к ней тихонько, заглянула: пусто, никого нет.
Что же теперь делать? Там, позади, Шура одна, может замерзнуть.
Люба вернулась и связала вместе все, что нашла: ремни, пояса, тряпки. Шурины ноги сложила так, чтобы больная нога была сверху. Надо двигаться, пока Шура еще в силе.
- Не увезти тебе меня, Любушка.
Шура рослая, большая. Маленькая Люба тянет ремни, шагая по снегу. Шура помогает ей, чем может: цепляется за кусты, подтягивается на руках. Так движутся они по мерзлому болоту. Мороз, холодный, снежный ветер.
- Холодно, Шура?
Шура ничего не сказала. Люба сняла с себя пальто и шаль.
- Что ты делаешь, Люба! Не смей! Сейчас же возьми обратно!
- Так легче, Шурочка. Жарко.
Верно, было жарко. Но теперь холодный ветер пронизывал ее насквозь. И так трудно двигаться...
- Оставь меня, Люба, иди одна.
Любу шатает. Молча она идет вперед. Губы сжаты. Ветер развевает волосы.
- Перестань. Ты бы оставила меня.
- Еще немного осталось терпеть. Наверно, в следующей деревне наши.
Наконец деревня. И на первом же шагу видит Люба, что усилия были напрасными. В деревне немцы. Отчаяние охватило ее. Ноги подкосились. Семь километров везла, надеялась, что встретят, помогут. А вокруг злые, вражеские лица.
Кое - как добралась, до крайней избы. Навстречу женщина:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.