- Что и говорить, помощь немалая. Да и время горячее. А повесть обязательно напиши!

- Видите ли, я тут пьесу начал писать. Не знаю, что получится...

Говорить здесь о своих литературных делах было как - то неудобно. Но Фрунзе оживился и стал подробно расспрашивать о замысле, о том, что уже сделано.

- Ну, пиши, пиши. Удастся, посмотрю твою пьесу... А о повести не забывай, обязательно напиши. Непременно напиши, слышишь? У тебя хороший «университет».

- Буду писать, Михаил Васильевич! На этом мы расстались.

Но повесть Фрунзе так и не прочитал. Ее напечатали е издательстве «Московский рабочий» только в 1926 году, когда Арсения уже не было в живых. Не знал Фрунзе и того, что в пьесе «Стена» в образе главного героя воплощены черты мужественного революционера, моего друга и учителя Арсения.

На экзамене у Брюсова

Осенью 1923 года я подал заявление в Высший литературно - художественный институт с просьбой принять меня на учебу. Ректором в то время был Валерий Яковлевич Брюсов.

Ректор лично ознакомился с моей анкетой. Как мне потом рассказывали, он прочел ее и растерялся. В графе «Образование» стояло: «Окончил церковно - приходскую школу в 1899 году».

Брюсов попросил, чтобы меня пригласили к нему на беседу. Я был удивлен, что вызывают не в экзаменационную комиссию, а прямо к ректору. Это обстоятельство, признаться, очень встревожило. Но принял ректор корректно, пожал руку и мягким жестом пригласил:

- Садитесь, товарищ Козлов! Я читал вашу анкету. Нас очень устраивает, что вы рабочий, старый большевик, бывший политкаторжанин. Все это очень хорошо. Но... видите ли... - Валерий Яковлевич замялся. Надо сказать, что он был на редкость деликатным человеком. - Я не знаю, как у вас с образованием.

- Плохо, Валерий Яковлевич. Окончил я всего лишь три класса сельской школы.

- Как же вы учиться будете? Не трудно ли будет у нас?

Я тоже подумал: действительно, как у меня хватило смелости, не имея среднего образования, подавать заявление в такой вуз! Некоторое время я не знал, что ответить Брюсову. После минутного молчания не совсем уверенно сказал:

- Я, Валерий Яковлевич, немного на каторге занимался... Конечно, я понимаю... Мне хочется учиться... А так, конечно, трудно...

Под видом дружеского разговора Брюсов деликатно стал экзаменовать меня. Я отлично понял, что это не простой разговор, а экзамен. И в то же время хотелось держать себя так, чтобы Валерий Яковлевич не почувствовал, что я догадался: он очень старался, чтобы я ничего не заметил. Беседа как беседа. Мне, как ни странно, такая непринужденная форма экзамена даже понравилась.

Наша беседа продолжалась часа три. Наконец Брюсов встал, пожал мне руку и сказал:

- вот и отлично, Иван Андреевич, очень рад за вас. Вы знаете гораздо больше, чем наши студенты, не говоря уже о только что поступающих к нам. Ваш «университет» был превосходным. Мы вас принимаем без всякого экзамена.

В тот же день я был зачислен студентом. Мой владимирский «университет» блестяще выдержал трудный экзамен на «аттестат зрелости», а вместе с ним выдержали его и мои тюремные «преподаватели» и «профессора».

Этот «университет» сказался на всей моей жизни. На каторге я не только усвоил, что в слове «сделать» надо писать «с», а не «з». Многие предметы я знал действительно глубоко, даже говорил по - немецки довольно бегло, что пригодилось мне в эмиграции, во многих моих подпольных делах, в гражданскую и Отечественную войны. Полезен он был и при чтении Маркса и Энгельса. Я их читал в подлинниках.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.