История моего «университета»

- Книжечку бы дали почитать, а то скучно здесь, - попросил Вася.

- Это можно. Библиотека у нас хорошая. Скучать не будете.

Так состоялось мое знакомство с Михаилом Васильевичем Фрунзе. Это был тот самый знаменитый Арсений, из - за которого ивановские и шуйские рабочие чуть тюрьму не разнесли. Он уже около двух лет сидел во Владимирском централе под следствием.

Вскоре нас выпустили на прогулку. К моему удивлению, подследственные и каторжане гуляли вместе. Можно было свободно разговаривать, смеяться, шутить. Играли в чехарду, в городки. Прогулка продолжалась часа два, вплоть до обеда.

Откровенно говоря, меня поразили эти вольности.

- Давно существуют тут такие порядки? - спросил однажды я Михаила Васильевича.

Он засмеялся.

- Здесь еще в силе завоевания пятого года. Мы пока крепко за них держимся, и от нас с вами будет зависеть, продлить или укоротить время этих вольностей.

Фрунзе рассказал мне следующую историю. До 1905 года здесь, как и во всех каторжных централах, были жуткие условия. Особенно невыносимы они были в Москве, в Бутырской тюрьме, начальником которой был некто Парфенов - истинный палач. Он лично избивал политических, придумывал изощренные издевательства. Его зверства усилились, когда Бутырская тюрьма превратилась в каторжный централ. Терпение узников кончилось. Было решено убить Парфенова. Но покушение не удалось, начальник тюрьмы остался жив.

Этот инцидент произвел, однако, глубокое впечатление даже на такого зверя, как Парфенов, - он испугался и попросил перевести его в другое место. Так попал он во Владимирский каторжный централ.

Парфенова прислали сюда, чтобы «навести порядок». На него возлагались большие надежды, но он их не оправдал. После покушения Парфенов совершенно изменился.

Приняв Владимирский централ, он вызвал к себе Михаила Васильевича Фрунзе, сидевшего в тюрьме вместе с десятками ивановских ткачей, и сказал:

- Я знаю, вы слышали обо мне, как о звере. Меня прислали сюда для наведения «режима». Но вы скоро убедитесь: я еще не потерял человеческих чувств и разума. Постараюсь установить такой порядок, которым, надеюсь, будете довольны.

Как ни странно, Парфенов сдержал свое слово. Но о «вольностях» вскоре узнало высокое начальство. Парфенова убрали и прислали свирепого палача Гудиму.

Запомнилась такая картина: Гудима в сопровождении своих помощников неожиданно появился во время прогулки каторжан.

- Смирно! Шапки долой! - послышалась зычная команда.

Мы громко рассмеялись и продолжали заниматься своим делом.

- Вызвать солдат! - приказал Гудима. Когда солдаты появились во дворе, он дал команду:

- Ружья на прицел!

Защелкали затворы винтовок. Мы бросились в разные стороны, попрятались за стены корпуса. На опустевшей площадке перед солдатами остался один Арсений. Выставив больную ногу вперед, он спокойно глядел на тюремщиков. Его поза выражала готовность принять смерть, но не отступить ни на шаг назад.