Ищу Атлантиду

Корабль стоял неподвижно, словно у стенки идеально защищенной гавани. Лучшую погоду Для глубоководной станции трудно было бы и придумать. Несмотря на ранний час, на палубе царило оживление: группа ученых и моряков готовила к спуску «Креветку».

На мостике стояли два человека. Это были капитан и помполит. Ветров покуривал свою неизменную трубочку, а его первый помощник задумчиво смотрел на горизонт.

- Я хотел тебя спросить...

Ветров вопросительно покосился на помполита. Тот улыбнулся.

- Вот мы провели станцию, потом побежали к материковому подножию Канарских островов, а вот теперь притопали сюда, в Гибралтарский сен-тор. Я, старый дурак, поначалу ничего не понял... Все это очень попахивает Атлантидой.

- График работ утвержден Президиумом Академии, - сухо ответил капитан.

- А ты руку не приложил?

Ветров помолчал, потом тихо заговорил:

- Когда я докладывал походное задание «Гонцу» на Президиуме, то, разумеется, думал об Атлантиде. Я всегда думаю о ней, особенно когда иду в океан. На этот раз наша задача не столько в проведении определенных работ, сколько в испытании «Креветки». Впрочем, эти три района я выбрал не зря. Хотя и понимаю бессмысленность слепого поиска.

- И ты не видишь никаких реальных перспектив?..

Ветров беспомощно пожал плечами:

- А какая может быть перспектива? Мы-то с тобой знаем Атлантику, знаем всю ее безмерность... Что мы можем, не имея точных данных?

Они постояли несколько минут на мостике, посмотрели, как сверкающее на солнце веретенообразное тело аппарата исчезло под поверхностью океана, потом прошли в центр управления, расположенный в маленькой каютке. Капитану уступили место на вращающемся стуле перед пультом и телеэкраном. Видеоаппаратура была включена, и на экране было видно, как стремительно пробегает вверх вода, какие-то живые существа, длинные стебли растений. На счетчике глубины менялись цифры. После прохождения трехкилометровой отметки спуск замедлился. Капитан бесшумно разыгрывал сложный этюд на клавишах пульта. Вспыхнули прожектора освещения, повернулся ракурс обзора, и далеко-далеко внизу осветился круг дна океана. Совсем медленно опускалась «Креветка», освещая вокруг себя толщу воды. На счетчике застыла цифра 3561. Спуск закончился. В поле зрения телеэкрана было отчетливо видно скалистое дно, лишенное мягкого покрова, и крупные морские звезды с тонкими извилистыми лучами.

- А что это белеет а выбоинах дна? - раздался голос помполита за спиной Ветрова.

- Глобигериновый песок, ничего интересного... - рассеянно отозвался Ветров, нажимая на клавиши. Поле зрения стало меняться, телеглаз развернулся на девяносто градусов. Но картина оставалась той же.

Да, искать Атлантиду без точных координат было совершенно бессмысленно.

Ветров передал управление «Креветкой» помощнику и спустился в свою каюту. В глаза бросились массивные тома редких атласов, которые в Рио-де-Жанейро принес на корабль курьер из посольства с запиской знакомого капитану сотрудника посольства. На столе, рядом с атласами лежала телеграмма от Арики: «Полный разгром. Победа обернулась поражением. Чтобы одержать победу над миллионной армией атлантов, Древняя Греция должна была выставить примерно такую же, а для этого ей нужно было иметь население около двадцати миллионов человек, тогда как население античной Греции не превышало двух с половиной - трех миллионов...»

Но не эта телеграмма, полученная неделю назад, была причиной сумрачного настроения капитана Ветрова. Он еще раз взглянул через иллюминатор на спокойную гладь океана и сел за письмо Арине.

«... Хочу поделиться с Вами некоторыми соображениями, которые, надеюсь, помогут Вам избавиться от черной меланхолии, в иоторую, судя по телеграмме, ввела Вас беседа с Лоскутовым... Среди книг, которые я получил в Рио от моего знакомого, оказались два почти уникальных тома «Атласа древнейших карт», изданных Норденшельдом в прошлом вене. В предисловии составитель говорит, что среди моряков, астрономов, путешественников и библиофилов всего мира есть немало обладателей древнейших географических карт - карт Птоломея, римлян, древних китайских карт и т. д., и он, составитель, поставил своей задачей собрать, систематизировать и издать атлас этих редкостных экземпляров. Норденшельд справился со своей задачей блестяще, и, заполучив тома его атласа, я сделал попытку отыскать в этих древних картах хотя бы приблизительные очертания Атлантиды, хотя бы намеки на нее. Долгое время у меня ничего не получалось, ибо асе отклонения от известных нам очертаний побережий и материков я по инерции относил за счет неумелости древних картографов. Но так ли уж были неумелы моряки тех далеких времен? Вспомните, у критян существовало даже оскорбительное выражение: «Он не знает моря!» Да ведь они знали море, как свою квартиру! Я вновь начал изучать карты из атласа Норденшельда, и невольно мое внимание привлекло изображение Средиземного моря. По возвращении в Москву я покажу Вам эту карту. Она взята из атласа Птоломея, однако Норденшельд считает, что она пришла из более глубокой древности. Как всякая древняя карта, она разукрашена миниатюрными рисунками, корабликами, морскими чудовищами, человечками на берегу, волнами, нанесенными на изображение моря. Но не это привлекло мое внимание, а очертания моря, лишь очень и очень отдаленно напоминающие изображение Средиземного моря на современных картах. Можно бы, конечно, сделать скидку на так называемую неумелость древних картографов, но меня не покидало странное ощущение, что где-то когда-то я видел нечто подобное на наших новейших картах. Не буду рассказывать, сколько времени и нервов потратил я на попытки вспомнить или сообразить, отчего эти странные берега Средиземноморья кажутся мне знакомыми, хотя никогда раньше эта карта не попадалась мне на глаза. Наконец я случайно заглянул в атлас батиметрических карт этого же района и был ошарашен.

Дорогая Арика, ухватитесь за что-нибудь покрепче. Готово? А теперь читайте дальше. Итак, очертания моря на карте Норденшельда, не считая небольших деталей, совпали с изобатой пятисотметровой глубины на современной карте. Вот именно - пятисотметровой! Ошибки быть не могло. Но что же это тогда означало? Ведь невозможно было представить, что в те времена уровень Мирового океана был на пятьсот метров ниже! Тогда что же?