— Он умеет сдерживать дыхание! — закричал Эллиот.
Врачи качали головами. Существа, которое они пытались спасти, не стало, и их чувства и разум, уже и без того подвергшиеся тяжелым испытаниям, стояли теперь перед новой загадкой: над кем же именно в конце концов они только что работали?
Они почти не обратили внимания на то, что свет мигнул, выключились и тут же снова включились приборы, и они также не заметили, как вздрогнул дом и вздрогнула вся долина. Это заметили другие люди, другие приборы — те, что следят за происходящим в земном ядре.
Ключник, как ребенок, который не может поверить, что существует смерть, наклонился к инопланетянину и прошептал:
— Как нам связаться с твоими собратьями?
Эллиот не чувствовал руки матери у себя на плече, не чувствовал ничего, кроме своей утраты.
— Лучше его... никого не было. — И Эллиот зарыдал.
Он смотрел на умершего друга полными слез глазами. Он не видел, как в бокс, не обращая внимания на протесты возглавлявшего бригаду врача, вошли Майкл и Герти.
Герти подошла к столу и стала на цыпочки, чтобы лучше видеть страшилище.
— Он умер, мамочка?
— Да, дорогая.
— А можем мы пожелать, чтобы он ожил?
Меньше всего на свете желала Мэри, чтобы маленькое страшилище ожило. Она смотрела на страшную съежившуюся фигурку, на огромный рот, на длинные пальцы, при виде которых мурашки бегут по коже, на безобразный живот — сплошное уродство, и ведь это именно он едва не убил Эллиота.
— Желаю, — сказала Герти, — желаю, желаю, желаю...
«Желаю», — подумала Мэри, повторяя детский стишок и сама не зная, почему она это делает.
Бокс освободили от всех, включая Эллиота, и Эллиот стоял теперь снаружи и смотрел через прозрачную стенку, как Ипа кладут в пластиковый мешок на «молнии» и сыплют в мешок сухой лед. В других комнатах уже складывали медицинское оборудование и снимали со стен виниловые полотнища.
В бокс внесли небольшой свинцовый гробик. В него положили инопланетянина.
Ключник подошел к Эллиоту и положил руку ему на плечо.
— Хочешь увидеть его в последний раз? Жестом он приказал всем, кто был в боксе, чтобы они оттуда вышли, и пустил Эллиота; тот приподнял пластиковое полотнище и вошел.
Эллиот стал над гробиком. Смахнул сухой лед с лица Ипа. Слезы Эллиота, стекая, падали на пластиковую пленку, закрывавшую изрезанный морщинами лоб страшилища. Как он ошибался, думая, что Ип будет около него вечно! Он мог бы показать Ипу столько интересного! Ведь Ип был его сбывшимся заветным желанием. Такое желание было у него всегда, но понял он это, только когда около него появился Ип. Где ты теперь, Ип?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
С политической трибуны XII Всемирного
Женя Кисин, вундеркинд у пианино
Молодая семья