Почему люди в России начинают «болеть простотою»

На запрос «дауншифтинг» Яндекс выдает более 100 тысяч страниц с рассказами, дневниками и дискуссиями о людях, которые оставили презренный мир денег и власти ради того, чтобы пасти козочек и выращивать клевер. Появление таких историй в интернете совпадает по времени с выходом книг «Дауншифтинг. Как меньше работать и наслаждаться жизнью»; «Жизнь на пониженной передаче: дауншифтинг и новый взгляд на успех в 90-е» и тому подобных. Кажется, писатели блогов, журналов и книжек так долго ждали какого-нибудь необычного социального либо культурного порыва, что подхватили новую идею с фанатичной радостью и энтузиазмом. Хотя, собственно, является ли идея новой? И что такое, собственно, вообще этот дауншифтинг?

На пониженной передаче

Сам термин произошел от автомобильного «shift down» — переключение на более низкую передачу, в буквальном значении «сдвиг вниз». Дауншифтерами называют тех, кто, добившись высот карьеры и социального статуса, изменил свой образ жизни, «сбросив обороты». Кто-то уехал из мегаполиса в зачуханный городишко, кто-то оставил высокий пост ради низкооплачиваемой, но интересной или комфортной работы.

В любом случае, человек меняет свою жизнь в сторону «понижения», выбирая свободу и самореализацию.

Состояние самодостаточности, или автаркии, считал смыслом жизни самый яркий дауншифтер Древнего Мира Диоген Синопский. Сам Александр Македонский, познакомившись с прославленным маргиналом, заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном».

По свидетельству Светония, римский император Диоклетиан в зените славы сменил царские хоромы на простой дом, а государственные хлопоты — на труд огородника. Порыв оставить «мирскую суету» и посвятить себя духовным ценностям на протяжении веков двигал монахами и отшельниками; желание реализовать свой творческий потенциал в ущерб хлебу насущному — людьми искусства.

Герой романа Сомерсета Моэма «Луна и грош», успешный биржевой маклер Чарльз Стрикленд (списан с Поля Гогена), уехал на Таити, чтобы осуществить свою мечту и стать художником. Дельцы с Уолл-стрит в 60-тые годы меняли костюмы на цветастые распашонки, присоединяясь к движению хиппи.

В каждую эпоху и в каждой стране находились люди, которые стремились к «простой» жизни, утратив вкус власти и денег. Почему же подобные действия наших современников пытаются назвать новым термином? Разбирая разные «дауншифтерские» истории, мы увидели, что их объединяет одно: переоценка ценностей и последовавшее за ней изменение образа жизни. А вот суть этих изменений может быть разной.

«В деревню, в глушь, в Саратов»

Хрестоматийным примером современного русского дауншифтинга стал поступок известного в начале 90-х биржевика Стерлигова, который перебрался вместе с семьей в деревню — вести натуральное хозяйство и жить по православным канонам.

«Раньше я весьма успешно занимался собственным бизнесом, организацией тренингов и семинаров, консультированием, — объясняет Александр Винидиктов, ныне возглавляющий некоммерческий проект «Руспрорыв», посвященный созданию экопоселений и формированию нового, свободного от давления мегаполисов образа жизни. — Все сильнее одолевало чувство, что я занимаюсь какой-то ерундой. И, мягко говоря, не только я один. И я вышел из игры». Недавно в алтайскую деревню переселился гражданин Германии Игорь. Да не один, а с тремя маленькими детьми и супругой. Десять лет назад он переехал из крупного российского города в Германию. А, произведя на свет детей, решил, что расти они должны исключительно в православии и деревенской тиши. И вернулся в Россию.

Отличает эти истории компонент, который можно назвать «мировоззренческим» — люди выбирают образ жизни, который считают идейно правильным.

«Жить, довольствуясь тем, что имеешь»

«Группа риска» для этого сценария — это те, кому есть и от чего отказываться, и от чего бежать. Они составляют так называемый офисный планктон. Люди, уставшие от однообразной работы в солидной фирме, карьерной гонки, в значительном количестве появились в России недавно. «Раньше меня больше интересовал карьерный рост, социальный статус. Важно было не выпасть из обоймы, оставаться «на уровне». Это касалось всего — от выбора места работы, должности и даже мужа, до мест отдыха и совершения покупок», — рассказывает Лиза.

Из Москвы она уехала в Турцию, где составляет документацию к проектам энергоснабжения. Работает неполный день. Доходы — мизерные, по сравнению с тем, что Лиза зарабатывала в Москве. Но она счастлива, избавившись от вопросов, которые преследовали в мегаполисе. «Все зарабатывали деньги. Стресс, выпендреж, гонка. Все чаще внутри меня звучал вопрос «Зачем?»

Сейчас Лиза живет в окружении любящих людей, в гармонии с собой. «Жизнь в Турции совсем не похожа на жизнь в Москве. Люди действительно работают, для того, чтобы жить, а не живут для того, чтобы работать, — рассказывает Лиза. — Познать себя бывает сложно. Вокруг нас так много шума, что мы не слышим голоса собственной души. Для счастья на самом деле нужно очень мало, но это трудно понять».

Леонид, опубликовавший свою историю в «Газете.ру», тоже считает, что не все в жизни измеряется деньгами. Через 12 лет работы управленцем среднего звена он превратил свое увлечение скалолазанием в профессиональное занятие промышленным альпинизмом. «Мне надоело быть офисным шпунтиком, надоело общаться с людьми ради денег», — пишет Леонид. Хотя зарплата, по его словам, почти в три раза меньше, чем «в офисе», на жизнь ему хватает.

Есть, куда бежать

Еще одна группа историй — рассказы о том, как успешный менеджер переезжает в туристическую страну, где становится владельцем дайвинговой станции или агентства по организации сафари. Максим, еще один автор «Газеты.ру», который организовал станцию виндсерфинга в одной из арабских стран, считает: в том, чтобы делать бизнес в чужой стране, нет никакого дауншифтинга.

К тем же, кто просто уезжает, что-бы беззаботно жить под солнцем за счет арендной платы с московской квартиры, он не испытывает никакого уважения. «У любого безделья должно быть хоть какое-то оправдание», — считает Максим.

«Дауншифтинг — это стратегия сочетания работы с другими важными ценностями, — говорит профессор кафедры социологии культуры и коммуникаций СПбГУ Владимир Ильин. — Ее цель универсальна: как не превратить работу в синоним жизни?» Профессор не считает это явление новым или характерным только для современной России, приводя в пример лично знакомых граждан Америки, которые оставили высокие посты в бизнесе и работают в университетах.

Ильин отмечает, что стратегию «досрочной пенсии» часто используют молодые и материально успешные профессионалы или бизнесмены. «В отличие от битников или хиппи, они «сбавляют обороты», сумев сколотить определенное состояние. В отличие от пенсионеров, они задумываются о смысле жизни, когда почти вся жизнь еще впереди. Это люди, добровольно выбывающие из клетки «офисного рабства», — резюмирует профессор.

Мода на дауншифтинг, по мнению Ильина, возникает, когда в обществе появляется все большее число людей, могущих «сбавить обороты» без риска для выживания.

Психологи видят причину возникновения явления в кризисе среднего возраста, массово охватывающем современный топ-менеджмент. И, чем более успешен менеджер, тем тяжелее он переживает такой кризис.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.