– Ориентировки вещь полезная, – обронил он, как видно, думая о чем-то своем – Ты когда приехал?

– В прошлую пятницу неделю назад.

– Да-да, помню... – Он откинулся на спинку кресла, скрестил на груди руки и снова остановил на мне внимательный оценивающий взгляд. – Значит, в чужих делах роешься? Что ж, может, это и к лучшему... – Продолжая вслух какую-то свою мысль, заметил. – Только вот прическа у тебя не того, длинноватая. Не модно это сейчас... – Помолчав, добавил: – Значит, надоело, говоришь, по коридорам слоняться?

– Так точно, – по-военному четко доложил я.

– Надоело... – Видимо, он подвел черту под своими неясными для меня размышлениями. – Так вот, Сопрыкин, Считай, закончился твой карантин. Работа для тебя имеется... Ты раньше времени не улыбайся. Дело серьезное. Про Кузнецова слыхал?

– Слышал.

– То-то. Человек пропал. Это тебе, брат, не кража с пляжа...

Ребята рассказывали, что много лет назад Симаков начал свою службу в милиции с задержания пляжного вора, накрыл его как-то в раздевалке с поличным, и теперь, будучи уже подполковником и начальником отдела, часто приводил «кражу с пляжа» как пример самого быстрого и оперативного раскрытия преступления. Разумеется, делал он это с известной долей юмора.

– ...Пропал человек, – повторил Симаков. Он вытащил из пачки папиросу, постучал мундштуком по столу и, потарахтев спичками, закурил. – Сначала из гостиницы испарился, потом того лучше, камнем на дно. Улыбаться тут нечему, плакать впору... Валюты одной на семь тысяч и наших столько же. Соображаешь?

Он сделал паузу, чтобы я оценил всю значительность суммы. При этом на его скулах шевельнулись желваки, отчего лицо стало жестче и даже как будто потемнело.

– Ладно, не буду тебе раньше времени голову забивать Подробности в прокуратуре узнаешь, у следователя. Потом ко мне зайдешь, обмозгуем, с какого конца лучше взяться. Вопросы имеются?

Вопросов не было.

Они появились позже, и ответы на них, увы, не мог дать ни опытный Симаков, ни менее опытный, но старательный следователь Ответы предстояло искать самому.

2

Собеседник из меня оказался никудышный. Старожил-синоптик со своей спутницей не спеша удалялся вдоль набережной.

Обратной стороной самостоятельности, о которой говорил Симаков, было одиночество Я был обречен на него в силу порученного задания – оно предполагало мою полную изоляцию от товарищей, от случайных, не идущих на пользу дела контактов. Это состояние, кроме прочих, имело одно малоприятное свойство – к нему нелегко было привыкнуть. А если прибавить оторванность от дома, незнакомый, по сути, город, получалось совсем худо.

Не знаю, уместно ли тут слово «ностальгия», но, глядя на здешнее раскаленное докрасна солнце, на праздные толпы веселых и беззаботных людей, я мысленно уносился за тысячи километров к северу, в свой далекий скупой на краски город. Там уже ночь. Горят уличные фонари. Напоминанием о близкой зиме качаются голые ветки деревьев, и асфальт блестит от осевшей на него измороси. Оно. конечно, не так красиво: и моря нет и горы пониже, да ведь это кому что нравится...

Я вздохнул и посмотрел на часы. Они показывали ровно семь. Пора.

Прихватив полиэтиленовую сумку с изображением бородатого Демиса Русоса, я пошел разменивать двушку.

Ближайший телефон-автомат находился неподалеку, у входа в бильярдную.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.