Играем в «спринт»

Ниже и более мелко шел текст, который я успел выучить наизусть и теперь перечитывал скорее от безделья, чем по необходимости.

Вчера в акватории морского порта на полном ходу опрокинулся прогулочный глиссер, которым в нетрезвом состоянии управлял рулевой-моторист Н. Н. Панчин. В результате опрокидывания пассажиры глиссера гражданин ПРУДКИН Э. П. и его дочь ПРУДКИНА Л. Э. оказались за бортом. Благодаря самоотверженной и оперативной помощи спасательной службы потерпевшие были спасены.

Зарегистрировано еще несколько несчастных случаев.

Так, семнадцатого сентября на диком пляже, что неподалеку от санатория имени С. М. Буденного, утонул житель нашего города КУЗНЕЦОВ С. В. Как предполагают, во время купания он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Причиной смерти послужило грубое нарушение гражданином КУЗНЕЦОВЫМ С. В. Правил поведения на воде.

Рядовая в общем-то заметка, ничего особенного. Подобные сообщения здесь не редкость и обычно мало кого интересуют, разве что самих потерпевших, их родственников или знакомых. Но как раз на это последнее обстоятельство я и рассчитывал.

Дело в том, что нынешняя информация появилась в газете по моей инициативе, при моем, так сказать, непосредственном участии. Я надеялся, что она привлечет к себе внимание людей, имевших отношение к случившемуся. Аргументация, что греха таить, не очень убедительная, тем не менее начальник уголовного розыска подполковник Симаков согласился с моими доводами, слегка выправил текст и дал «добро» на публикацию. И вот заметка в газете. Остальное зависело от моих действий, действий, названных в законе коротко и исчерпывающе ясно – оперативно-розыскными...

Участь гражданина Прудкина и его дочери беспокойства не внушала. Объектом нашего внимания являлись обстоятельства гибели гражданина Кузнецова, ибо в действительности они были куда сложнее, чем об этом сообщалось в газете.

Начнем с того, что труп утонувшего до настоящего времени не найден. Как потерпевший оказался на пляже близ санатория имени Буденного, неизвестно. Был ли он пьян, неизвестно тоже. Это бы еще полбеды. Куда важней было другое: Сергей Васильевич Кузнецов, двадцатичетырехлетний старший кассир бара-ресторана при местной гостинице «Лотос», прежде чем грубо нарушить Правила поведения на воде, совершил кое-что похуже.

За день до несчастного случая, пятнадцатого сентября, в 21 час 40 минут, находясь при исполнении служебных обязанностей, он уложил дневную выручку в специальные мешочки, – кстати, часть выручки была в валюте, поскольку ресторан посещают иностранцы, – поднялся по винтовой лестнице в вестибюль гостиницы, до находящейся здесь же сберкассы, где его ожидал инкассатор, и не добрался до нее, хотя расстояние от подвала, в котором расположен ресторан, до сберкассы каких-то полсотни метров.

Поднятое по тревоге подразделение милиции тщательно осмотрело гостиничные номера, службы, ресторан, но не обнаружило ничего, что могло бы помочь в поисках пропавшего кассира. Он исчез, не оставив после себя никаких следов, и появился только через сутки, семнадцатого, на загородном пляже, да и то лишь затем, чтобы, скинув одежду, снова скрыться, на этот раз окончательно...

Приблизительно в такой последовательности изложены события в постановлении следователя, и не его вина, что события эти сильно смахивают на завязку детективного романа.

* * *

На скамейку по соседству со мной присела пожилая пара.

– Пойдет твоя «Комета», никуда не денется... – Мужчина говорил, обращаясь к своей спутнице – сухощавой женщине в детской панамке, но, видно, был человеком общительным и следующую фразу произнес, полуобернувшись ко мне: – Через день-другой установится прекрасная погода. Поверьте старожилу, будет полный штиль...

В прогнозируемую перемену верилось с трудом, однако спорить я не рискнул: нынешнее, на мой взгляд, странное сочетание кипящего в шестибалльном шторме моря с полным безветрием и чистым, будто выкрашенным из пульверизатора небом моему опыту ни о чем не говорило.

До семи оставалось чуть больше четверти часа.

Высокие грязно-желтого цвета волны продолжали яростно атаковать сушу. Надо полагать, к концу сезона погода в этих краях действительно не балует постоянством: семнадцатого, в тот самый день, когда тонул в двадцати метрах от берега Кузнецов, море, к сожалению, было абсолютно спокойным. Я говорю «к сожалению», потому что утони Кузнецов в такой вот шестибалльный шторм, его смерть, возможно, не казалась бы теперь столь нелепой.

Мне не пришлось побывать на месте его гибели, но по фотографиям я хорошо представлял и пустынный пляж, и впадающую в море горную речушку, и одежду, сложенную на остывших к вечеру голышах. В карманах оставленной на берегу куртки нашли носовой платок, мятую пачку сигарет, спички и горсть монет. Все. Выручка из гостиничного ресторана как в воду канула. Юмор, быть может, и неуместный, но ведь не пошел же Кузнецов купаться, перекинув через плечо сумки, набитые деньгами?! Разумеется, нет. Он их где-то оставил. Где?..

Нужно сказать, что на первых порах меня к текущей работе не привлекали. Дали время осмотреться. Я бродил по кабинетам, знакомился с коллегами, копался в архивах. Постепенно стало складываться представление об оперативной обстановке в городе. Если откровенно, она показалась мне довольно хорошей: нераскрытых дел за следственными органами не числилось, в сводках преобладали мелкие хулиганства, незначительные по размерам хищения, случайные драки. Единственным рецидивным явлением, портившим в общем-то вполне благополучную картину, были фарцовщики. С ними боролись, но, очевидно, соблазн был слишком велик – как-никак крупный морской порт, да и иностранцев в этом райском уголке круглый год хоть пруд пруди, – и спекулянты, не считаясь с риском, продолжали делать свой «маленький бизнес»... Что касается происшествия в гостинице, то краем уха я слышал об этом ЧП, но сведения были очень приблизительные – этим делом занимались другие сотрудники. Работы у них было невпроворот, ибо проверке подлежал практически каждый из постояльцев гостиницы.

Словом, я был близок к разочарованию и внутренне готовился к длинной череде мелких и скучных поручений. Однако инкубационный период окончился раньше, чем я ожидал, и совсем иначе, чем мне представлялось.