Наверное, нет ничего более важного для юного человека, чем счастливая встреча с человеком взрослым, способным открыть ему всю красоту жизни, привить веру в добро, стать верным другом, наконец, просто помочь и поддержать в трудную минуту. И сейчас, когда где перестройка школы, очень важно привлечь к воспитанию молодежи именно таких людей, как супруги Крепкины, о которых и пойдет рассказ.

Прошлое

Когда Михаил Степанович Крепкий предложил Вере Самойловне Калашниковой руку и сердце, он честно сказал: «Может так случиться, что я ослепну». И она ответила: «Ничего, у меня глаза зоркие, будут служить двоим».

С тех пор прошло много лет. С каждым годом Михаил Степанович видит все хуже и хуже. Сегодня диоптрия на одном глазу – 16, а на втором коррекции уже нет. Бывают дни, когда он начинает с поликлиники, делает укол, а после идет на свою никому не подотчетную службу. Три контузии и два ранения отобрали у Крепкина зоркость глаз. Мы все дальше уходим от той войны с ее беспощадным итогом – двадцать миллионов человеческих жизней. Но уже никогда не сумеем учесть ее истинный урон. И никто не сочтет миллионы жизней, укороченных войной: сорок три года люди страдают и умирают от тех ран и от тех мук. Война может убить. Но никакая война не истребит в нашем народе Память, Веру. Надежду, Любовь и Доброту.

...Третьеклассница Вера закончила акробатический этюд, ей аплодировали. А после медсестра поманила ее пальцем, и шла Вера в узеньких проходах между койками, пока не остановили ее возле худого, изможденного человека, прикрытого до плеч одеялом. Он ласково улыбнулся: «Присядь, дочка (отец на фронте, и екнуло сердчишко), разговор у нас будет долгий, я позвал тебя, чтобы услышала ты о своем таланте. Смотрел и радовался, до чего ж ты гибкая и способная к движению. Тебе надо обязательно заниматься спортом. Я и сам хотел после войны поступать в институт физкультуры, да вот не получится. Второе ранение. Столько пережил, а тренированное сердце выдержало...»

И Вера, зная, как дорого доброе слово, забеспокоилась: «Не волнуйтесь, дяденька, все будет хорошо, и не такие раненые здоровыми уезжали». Он вздохнул: «И я здоровый уеду. Но коль мы с тобой спортсмены, то напиши письмо моим детям». Он потянул ногами одеяло, и увидела Вера два обрубка – все, что осталось от рук, по локоть отсеченных безжалостной косой войны...

Еще школьницей Вера, забросив акробатику, располнела. Несколько лет назад ее школьную фотографию показали известному профессору. Это он заявил с трибуны, что по фотографии человека может рассчитать его потенциальные способности в спорте. Профессору сказали, что фотографию прислали из деревни, и эта девочка хочет заниматься спортом. Профессор категорически заявил: «Ничего не получится. Вот эти сочленения и углы достоверно доказывают заурядность в психофизическом отношении. Намучаетесь и время потеряете».

Не будем спорить, вспомним о той девочке, что оставила акробатику, но начала заниматься бегом. И чудо, заложенное в словах солдата, действительно разбудило ее талант, и бежала она все быстрее и быстрее. Не имея тренера, на чемпионате СССР стала четвертой в беге на 100 метров.

В июле 1960 года сподобилось мне присутствовать на тренерском совете сборной команды СССР. Был я самый молодой и незаметный по должности, сидел в углу и помалкивал. А тренеры спорили, кому защищать честь нашей страны на Олимпийских играх. Давно известно, самые маленькие обычно стоят с краю, и если потесниться, они первыми и вылетают из строя. Примерно так же не нашлось места в команде самой маленькой. Правда, в порядке утешения ее взяли запасной для участия в эстафете: вдруг кто-то заболеет. Человек она северный, скромный, полный внутреннего достоинства, когда еще и уговорили ее отказаться в пользу более одаренной, шапку из гордости не ломала. А после, на Олимпиаде в Риме. Вера Крепкина и прыгнула так далеко, как не стыдно прыгнуть сейчас, и выиграла золотую медаль с новым олимпийским рекордом.

...Однажды в квартиру № 56 дома № 24 по бульвару Дружбы народов пришла группа пионеров. Месяц назад Крепкины были в пионерском лагере Вера рассказывала о своих победах Ребята слушали, а один пионер поднял руку и спросил: «А где же ваши медали за все эти победы?» И поначалу Вера Самойловна смутилась, медалей не было, а что ребятам слова. Она улыбнулась и ответила: «Приходи в гости, посмотришь». Сказала и забыла. А через месяц пришла группа пионеров. Ходят по квартире, удивляются: ни кубков, ни вымпелов, ни призов – ничего! И тот, настырный, спрашивает: «А где же все-таки медали?» Лезет Михаил Степанович на антресоли, достает ящик, отвечает: «Молодцы, что пришли. Наконец-то рассортируете. Только, ребята, побыстрее, пока хозяйка не пришла, а то всем нам достанется». Через час тот, любопытный, докладывал «Заслуженный мастер спорта Вера Самойловна Крепкина принимала участие в следующих соревнованиях: «Первенство общества «Локомотив», Международные игры железнодорожников, чемпионаты РСФСР и Украины, чемпионаты СССР и Всемирные фестивали молодежи, чемпионат Европы, Олимпийские игры. Она выступала в беге на 100 и 200 метров, прыгала в длину и бежала в эстафетах 4x100 и 4x200. В период с 1950 года по 1965 год Крепкина завоевала сто три золотых медали, – он вздохнул, – остальные мы не считали...»

А теперь самый раз посмотреть на фотографию полной, жизнерадостной девочки. Это ее так старательно обмерил маститый профессор. Примерить бы к фигуре сто три золотых медали и охнуть: «Не может быть!»

Все может быть. Иногда и солдат знает больше, чем профессор.

Настоящее

В 1965 году Вера Крепкина вернулась в Киев чемпионкой СССР. Пятнадцать лет она выступала за сборную страны. Теперь же решила закончить выступления в спорте. Почетному железнодорожнику, ей предложили заманчивую должность инспектора. Посоветовались они с мужем, подумали: нет, это не для нее. Если точнее, уже тогда они решили: это не для нас.

Вся остальная жизнь стала их общей работой. В детской спортивной школе райсовета «Локомотив», где Вера Самойловна занимается методическими вопросами, а Михаил Степанович – воспитательными, Крепкины трудятся уже двадцать лет.

Среди тех, кого они приобщили к спорту, много воспитанников детских домов, интернатов – ребят, для которых они не только тренеры и даже не только педагоги, а близкие люди, старающиеся заменить – хотя возможна ли такая замена? – семью, способные дать родительский совет.

В своей детской спортшколе Крепкины никогда не отказывались ни от кого, кто приходил. Давно перевыполнив все нормы приема, брали, не заботясь о «качестве» набираемых. Раз хотят, значит, надо! Приходили разные... Пришла девочка, говорит: «Хочу!» У Крепкиной рост 159, а эта еще меньше! Приходи. Так они и занимались, одна меньше другой, и завоевала та девочка первый разряд.

А может, все началось с мальчика по фамилии Бабич...

Он пришел записываться на футбол, но остался у Крепкиных. Потом привел двух братьев, и оказалось: нет у Бабичей ни мамы, ни палы...

А может, первым был Славик Зеленый? Пришел в дом солдат и сказал: «Хочу заниматься у вас!» Разговор зашел о ребятах, которые безобразничают оттого, что некуда деть время. И солдат взял увольнение, провел два вечера на отчаянной улице, привел шестерых... И докладывает: «У этих мам нет, у этих пап, а здесь разлад в семье». До сих пор жалеют Крепкины, что у Вячеслава Зеленого жизнь сложилась так, что не стал он их помощником. И уже теперь готовят к этой роли одну девушку. В семье восемь душ, мать умерла, и все годы она содержит младших. Не из трудностей ли, на которые обрекает тебя нелегкая судьба, начинает лучиться энергия добра? Или зла? Что победит?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.