Время подтвердило, насколько близок к истине оказался тогда мой товарищ.

Только верность своей игре, умение не отступать от нее даже в самых сложных обстоятельствах могут принести успех в таких турнирах. Это подтвердили наиболее ярко сыгравшие в Испании команды. Итальянцы, бразильцы, аргентинцы, французы, поляки — особенно на завершающем этапе первенства — игрового курса старались не менять. Правда, курс этот не всегда оказывался победным. Но если они и уступали противнику, то более умелому, а иной раз более удачливому.

Отстоять свое игровое «я» не всем под силу. Для этого необходимо обладать многими качествами, среди которых громадную роль играет умение выдерживать колоссальные психологические нагрузки. В этом плане, как и во всем остальном, на высоте оказались итальянцы. Какую выдержку проявили они в предварительном групповом турнире, когда все критиковали их бесцветную, тяжелую и невыразительную игру! А как оценить их мужественное спокойствие в финале, когда при счете 0:0 Кабрини не забил пенальти!

Пережив трудности первых шагов, окрепнув и поверив в себя, будущие чемпионы показали затем ту самую игру, которую потом их тренер Беарзот охарактеризовал как «интеллигентную и скоростную». За счет чего им это удалось? На этот вопрос так ответил Беарзот: — Еще в Аргентине я понял — через четыре года в Испании, при новой системе розыгрыша, решающее слово будет за теми, кто уже прошел школу мирового чемпионата. А потому, несмотря на недовольство журналистов и многих коллег-соотечественников, старался сделать все возможное, чтобы избежать многочисленных перемен в составе.

Здесь можно добавить, что в каждой линии чемпионов были лидеры: в обороне — вратарь Зофф и защитники Ширеа и Джентиле, в средней линии — Тарделли и Антониони, в атаке — Росси и Конти.

В нашей же команде, за исключением тренеров, никого из тех, кто бывал на мировых чемпионатах хотя бы в роли наблюдателей, не нашлось. А что касается лидеров, то их в сборной оказалось меньше, чем хотелось, по двум причинам. Первая — это уже упомянутые потери: неожиданный уход Кипиани, травмы Хидиятуллина и Буряка. А вторая — не все, кого тренеры рассчитывали в Испании увидеть в этой роли, оправдали их надежды. И во многом из-за того, что это было знакомство с мировым первенством. Часто в жизни случается, что именно при первой встрече с чем-то новым, незнакомым человек теряется, становится непохожим на себя.

...С Тенгизом Сулаквелидзе мы начали играть в сборной года с восьмидесятого. И сразу же я убедился в его великолепных для защитника данных и способностях. Отчаянно смелый, решительный, сильный — о таких частенько говорят: «Человек-кремень». Сколько раз проверялся он в самых непростых встречах и никогда не подводил. Не случайно ведь отметили его в Бразилии и Аргентине, где Тенгиз строго и в то же время по-джентльменски опекал таких мастеров атаки, как Зико и Марадона.

Но в обостренной и нервной обстановке испанского первенства стремление темпераментного Сулаквелидзе сыграть как можно лучше, объять необъятное обернулось против него. Он не спал ночами, хотя принимал кучу успокоительных таблеток, случалось, выходил на зарядку таким уставшим, словно уже успел провести две тяжелейших тренировки.

После матча с шотландцами, в котором Сулаквелидзе не использовал отличный прострел Блохина, он подошел ко мне.

— Не могу, Ринат, никак не могу отвлечься, прийти в себя, — расстроенно объяснял Тенгиз, — как вспомню, сколько людей за нас переживает дома, как ждут победы в родном Кутаиси, в Тбилиси, так сразу же начинаю чувствовать, что со мной какие-то непонятные вещи происходят. Вроде бы все в игре стараюсь делать как надо, а получается чуть-чуть не так...

Это «чуть-чуть» спасло в решающем матче ворота польского вратаря Млынарчика, когда мы имели, пожалуй, самый реальный шанс забить. Тенгиз получил передачу от Оганесяна, но из выгоднейшего положения головой послал мяч над перекладиной.

Надо было видеть в то мгновение отчаянную и пронзительную боль, разом вспыхнувшую в его широко открытых глазах.

— Сто лет проживу, а не забуду этот момент, — ударяя от досады по коленям крепко сжатыми кулаками, сокрушался потом Тенгиз.

Не все оказалось просто и для Александра Чивадзе. одного из тех, кто нашел в себе силы не отступить от своей игры. Причем в ситуациях, где сделать это было не просто. Но Александр вел себя, как подобает капитану, — спокойно и уверенно.

Почему-то принято считать, что защитники технически хуже оснащены, чем форварды, поскольку для разрушения атак виртуозность ни к чему. Саша отвергает подобную, по его мнению, давно уже устаревшую трактовку обязанностей своих коллег. Наверное, найдется немного нападающих, которые так укрощают непослушный мяч, как Чивадзе. Поначалу меня раздражало постоянное стремление Саши непременно кого-то обвести вблизи своей штрафной и обязательно отдать точный пас, даже если на него наседают соперники. Какому вратарю приятно, когда, кроме чужих футболистов, ему треплют нервы свои. И как-то я, набравшись смелости, заявил ему, что все это когда-нибудь добром не кончится.

— Понимаешь, Ринат, — выслушав меня, сказал Александр, — мы ведь с тобой за сборную выступаем. А она должна играть красиво. Именно к этому и надо стремиться. Я ведь, овладев мячом, не спешу «палить» вперед не потому, что лишний раз хочу себя показать. Просто считаю, что чем точнее и неожиданнее начнет защитник атаку, тем острее и опаснее может она получиться. Ты-то ведь тоже не торопишься вводить мяч куда и кому попало.

Постепенно я понял: Чивадзе просто не умеет играть по-иному и не хочет. Его футбол — не ожидание случая, который, если повезет, может принести удачу, а спор, где победа приходит только с помощью логически выстроенных, продуманных ходов. Как в шахматах. Не потому ли Чивадзе часто можно застать за разбором интересной шахматной партии?

В Испании на долю нашего капитана выпали дополнительные испытания. В матче с шотландцами, принимая мяч, он неожиданно поскользнулся, чем воспользовался «дежуривший» рядом Джордан. Так мы оказались в малоприятной роли отыгрывающихся, а получивший столь неожиданную фору противник с еще большей уверенностью повел осаду моих ворот.

Дело принимало неприятный оборот. Чувствовалось, что шотландцы в отличие от предыдущей встречи с бразильцами, где они также открыли счет, но проиграли, на сей раз не намерены повторить ошибку. Страчан, Саунесс и особенно Арчибальд не переставали рваться по флангам и центру, бить из любых положений. К концу первого тайма я вспотел и устал так, будто в полной вратарской амуниции провел сорок пять минут в жаркой сауне.

Нужно было что-то предпринимать. Необходимость неожиданного хода в такой обстановке становилась очевидной.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.