Гришкина авантюра

Думается мне, что не из светлых побуждений после того, как в газете «Мех Родине» появилась упомянутая доброжелательная статья, Начинкина вдруг заявила:

- Я сама все сделаю: и рассчитаю и сконструирую. А строят пусть плотники. Лозе незачем не своим делом заниматься. Пусть за барабанами следит лучше.

Вскоре Антонина принесла чертежи, а плотники, разобравшись с ее помощью в хитросплетениях линий, приступили к воплощению в натуре технической мысли начальника цеха. Когда чан собрали и поставили на место, оказалось, что это не больше, как невысокая, несколько вытянутая овалом бочка, внутри которой вращался вал с лопастями. Лопасти, по замыслу конструктора, должны были медленно и равномерно поворачивать овчины.

Сооружение, созданное Антониной, было совсем несложным, но ее гордость за свое творение оказалась непомерной. Она буквально сияла, а со своим помощником и товарищем Гришей Лозой разговаривала теперь не иначе, как сквозь зубы, с очевидным пренебрежением. Да и как же могло быть иначе?! Чаном этим Антонина Начинкина окончательно утверждала свой авторитет и ставила Григория Лозу на уготовленное ему место сменного мастера. Чтобы кто, не дай бог, чего не напутал, Антонина сама приготовила раствор красителя - это она умела делать отлично, - сама заложила в чан партию овчин и сама включила рубильник мотора. В цехе наступила торжественная тишина. Вал с лопастями медленно завертелся и на первом же обороте вывалил половину овчин наружу; оставшиеся в чане овчины спокойно лежали на дне без того медленного и равномерного поворачивания, в каковом им надлежало пребывать согласно Антонининым расчетам.

Как на грех, на торжество пуска чана собрался весь завод. Свидетелями этого чрезвычайного происшествия, кроме рабочих мехового цеха, стали и Гриша Лоза, и старый Шульга, и даже уборщица тетя Катя.

Антонина покраснела до корней волос и выключила рубильник. Она загрузила выброшенные овчины обратно в чан и снова включила мотор. Результат оказался тем же: лопасти вала вывалили половину овчин наружу и, словно издеваясь над Антониной, шлепали по раствору красителя, не задевая овчин на дне.

Антонина выключила мотор и резко сказала:

- Разойтись по местам! Чего собрались?! Рабочие ушли, тихонько посмеиваясь.

- Неладно дело - то получилось, Тоня, - сказал Шульга. - Не ошиблась ли ты в расчетах?

- За свои расчеты ручаюсь! - самоуверенно отрезала Антонина. - Напартачили плотники. Одним словом, я сама проверю все и настрою.

Шульга ушел. На расправу Антонины прибыли плотники. Вместе с начальником цеха они соизмерили свою натуру с чертежом: деталь за деталью, размер за размером. Ошибки в работе плотников не обнаружили. Ошибка коренилась в расчетах Антонины. Это был болезненный и очень чувствительный удар по непомерно разросшемуся самолюбию молодой специалистки. Дома она еще и еще раз проверяла свои выкладки, но ошибку найти не сумела. Видимо, в проекте ее не хватало какой - то технической изюминки, без которой не вязалось дело. На работу она пришла злая, с синими кругами под глазами. Гриша деликатно молчал. Антонина разложила на столе учебники и справочники и весь день искала ошибку. Просчет упорно не обнаруживался, он казался неуловимым на бумаге, но с самоочевидной наглостью выпирал в натуре...

Нелепый чан стоял в цехе, напоминая людям о позоре Антонины Начинкиной, Все молча, потупив глаза, не желая бередить тонину рану, обходили этот складный, но лишенный всякого смысла в своем теперешнем виде памятник неудачного технического творчества. Только Гриша Лоза и Тоня Начинкина думали о чане неустанно. Думы первого сводились к настойчивому стремлению заставить чан служить своей цели. Антонина, наоборот, изобретала какой - нибудь благовидный способ, с помощью которого можно было бы стереть с лица земли свое изобретение.

С мыслью об истреблении ставшего ей ненавистным красильного чана и уехала Антонина отдыхать в Сочи. На некоторое время начальником цеха стал Гриша Лоза. Нужно сказать, что в техникуме ему хорошо давалась механика, в то время как Антонина легко воспринимала химизм технологических процессов. Как бы хорошо они могли работать вместе, дополняя друг друга!...

Пока отдыхала начальница, сменный мастер пустил ее чан в дело. Он не стал искать ошибок в ее расчетах, а просто повернул вал из горизонтального положения в вертикальное путем несложных конструктивных ухищрений, на которые был большой мастер. Чан стал исправно нести свою службу.

Гриша с нетерпением ждал возвращения Антонины, чтобы порадовать ее успехами. И когда она появилась наконец в цехе, загорелая, пополневшая, Гриша взял ее под руку, торжественно подвел к чану и включил рубильник. Вал стронулся с места, лопасти начали медленно и равномерно поворачивать овчины.

Гриша не сдержался и, широко улыбаясь, спросил Тоню:

- Здорово? Правда?

Антонина резко выдернула свою руку из руки Гриши.

- Фокусничаешь! - сказала она с угрюмой неприязнью. - Я эти авантюры твои все равно поломаю.

Она зорко осмотрела цех и приступила к делу. Работала она, как и прежде: четко, распорядительно, властно. Только Гришино нововведение для нее не существовало, и «за отсутствием красильного чана» она прекратила выпуск меха. Мы снова стали делать грубые овчины и шить добрым людям простые кожушки и тулупы.