- Есть у тебя чан, не кричи!
- Это авантюра, а меня в техникуме авантюрам не учили.
- Значит, не будешь красить?
- Нет!
- И попробовать не хочешь?
- Не хочу!
- Ну, гляди, тебе жить. Вижу: ничего больше делать не остается. - Шульга глубоко и горько вздохнул. - Значит, так, товарищ Начинкина, с сего числа отстраняю я тебя от руководства меховым цехом. Сдашь дела Григорию Лозе.
Откровенно говоря, Антонина не ожидала такого поворота дела. Что - то оторвалось у нее от сердца. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице, и она внешне совершенно спокойно сказала:
- Не запугаете! Когда сдавать?
- Иди пока, я сейчас приказ напишу.
Антонина ушла в цех. Шульга сидел за столом в тяжелом раздумье: «Ведь может, все может сделать, а не хочет. Злая она какая - то, людей не любит. Где она выросла только? Двадцать два года!... Ну, делать нечего, ломать приходится человека, не гнется... Эх, Антонина ты, Антонина!...» Шульга оторвал лист от блокнота, написал приказ...
В цеху бушевала Антонина. Как - то все она сводила на личное, на свое, на маленькое. И сейчас вот зло кричала на сменного мастера Лозу:
- Дождался! Стул из - под меня вышиб! Все ходил, как кот, облизывался: «Тоня! Тоня!...»
- Зря ты это говоришь, Тоня. Не нужна мне твоя должность. Ты же знаешь... Я ведь хотел, как лучше...
- Спасибо тебе за твое хорошее! - Антонина иронически поклонилась.
Гриша вспыхнул:
- Ну, ладно, Тоня! С тобой говорить - надо пуд соли съесть. Занимай мое место, давай работать.
- Чтобы ты мной командовал? Помыкал? - Ноздри Антонины раздулись, как у норовистого коня. - Не бывать этому! Лучше я к колоде стану. Мездрить буду.
- Ну, как знаешь, - холодно сказал Гриша. - К колоде так к колоде. Становись, куда хочешь.
- И стану!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.