— Как кто? Вы, конечно.

— Э-э, нет. не нужна нам школа!

...Прилетаем в оленеводческую бригаду на речку Сунгмоно. Бригадир — эвенк из Амурской области Семен Дьячковский. Зоотехник — из Оренбурга. Молодой оленевод Юра Апкин приехал из Иркутской области. («В Катанге, — говорит, — оленеводство извели. Искал, где еще олени остались, так и попал в Эвенкию».)

— Где же местные кадры? — спросили директора совхоза Александра Бобовикова, здешнего уроженца.

— Да вот пришло человек двадцать из интерната. А делать ничего не умеют. Научились в Туре курить, выпивать. Даже девушки... Надо поднимать оленеводство, но не с кем — все упирается в нехватку кадров. Крайне нужны свои специалисты! На приезжих надежды мало. Я тут послал одного, не из местных, в бригаду, так вскоре бригадир по рации требует: «Заберите его от нас скорее!». «А что такое?» «Он пошел в туалет и заблудился».

— Забрали?

— А кто работать будет?.. Значит, закрыть интернаты? Нет, без

них уже не обойдешься. Но в каждом поселке можно было бы построить школу — пусть восьмилетку, — если б не наробразовские инструкции. Так, почти обезлюдел Чемдальск: семьи снимаются с родных мест и переезжают в центр Тунгусско-Чунского района — Ванавару — только из-за того, что в поселке нельзя открыть школу: мало детей (а не все еще горят желанием сбыть ребенка в интернат). Кто-нибудь считал, сколько мы приобретаем и сколько теряем на такой вот экономии? Экономят и на учителях: здесь, как и в Москве, их заработок зависит от количества часов. Но попробуй набери часы на приличную зарплату в школе, где два десятка учащихся! Один учитель ведет несколько предметов (часы нужны!), что не может не отразиться на качестве обучения. Думаю, округ должен иметь право самостоятельно определять, сколько и каких школ ему требуется, сколько и за что платить учителям.

— Ладно, — скажет пессимист, — выучим молодого человека всем наукам — и назад, в тайгу, в первобытные условия?

Пессимист, говорят, — это хорошо информированный оптимист. И он будет прав почти на все сто процентов.

...Хорошо прокатиться на вертолете в гости к оленеводам! Отведать ухи из ленка, копченого хариуса, шашлыка из оленины. Побаловаться с удочкой или спиннингом (есть еще речки, где не всю рыбу потравили, но об этом позже). Но попробуйте пожить в тайге безвыездно круглый год!

Тщетно искал я изменений в быте оленеводов.

Тот же чум, где волосы примерзают к подушке, несмотря на круглосуточно горящую железную печку-буржуйку...

Те же свечки, сжигающие ползарплаты...

Когда-то восторгались — эвенк в чуме слушает по радио весь мир! А сегодня Семен Дьячковский лишен и этого: не достать батареек к приемнику. На базе у него стоит давно сломавшаяся рация. Не дай бог, что случится в бригаде, — до Кислокана по прямой 160 километров.

Может, ради заработка терпят люди неудобства? Вряд ли. По словам Юры Апкина. выходит в месяц рублей сто двадцать без коэффициента.

Еще новость: чай по спискам стали продавать (это вроде наших талонов). Оленевод берет продукты сразу на полгода-год. Как рассказали в бригаде Виктора Мирошко, нормы хватает едва на треть срока. Да сколько помню, у оленевода в чуме чай постоянно греется — это первое дело для северянина! Как же вы теперь, спрашиваю? Конечно, выкручиваются — заваривают листья, ягоды. Но без натурального чая, ясное дело, невесело...

Поразительно — и при этом нигде ни одной жалобы! На редкость терпеливый народ — эвенки. Один лишь раз при мне — делали посадку в Надыме — старушка спросила у районного руководителя:

— Что ж так мало чаю дают? Всего две пачки на месяц?

— Плохо, значит, работаем, — бодро ответствовал руководитель. — Мало продукции даем государству...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.