В обвинительном заключении он написал, что Шаймухаметов именно для того доставил Севастьянова в милицию, чтобы в конечном итоге выжать из него взятку. Самого же взяткодателя, оказавшего сопротивление работнику милиции и поднявшему на него руку, Ревякин признал потерпевшим. Молодой прокурор Октябрьского Александр Пыжов согласился с решением своего приятеля. Дело пошло в суд.

Обман

В один из октябрьских дней 1985 года к Шаймухаметову в служебный кабинет пришла его знакомая Наташа, заплаканная и перепуганная. Накануне вечером два незнакомых парня обманом увезли ее в Бавлинский лес, и там один из них изнасиловал. Пригрозили: если кому расскажет, пусть потом пеняет на себя.

— Пиши заявление, будем искать преступников, возбуждать уголовное дело, — сказал капитан.

— Ой, нет! — заплакала Наташа. — Не хочу никаких судов, никакой огласки. Вы их только найдите и напугайте, пусть оставят меня в покое, а то ведь они грозились подкараулить еще раз...

Через два дня Шаймухаметов устроил очную ставку.

— Они? — спросил он Наташу.

— Они, — бледнея, ответила девушка.

Потом когда собеседники капитана тем же путем, что и Севастьянов, попали к Ревякину и тоже превратились в потерпевших, следователь написал в обвинительном заключении, что, злоупотребляя властью и служебным положением, Шаймухаметов незаконно задержал и доставил в ГОВД ни в чем не повинных Разифа Фарукшина и Тамира Мухамадеева, всячески терроризировал их и «вымогал деньги в качестве взяток».

Пыжов вызвал Наташу к себе и объявил, что ее делом намерена заняться Октябрьская прокуратура, но для этого необходимо срочно написать бавлинскому следователю Фанису Галимову отзывное заявление. Девушка поверила, села в прокурорскую черную «Волгу», вместе с ним поехала в Бавлы и там под его диктовку написала то, что требовалось Пыжову и Ревякину. Через два часа после этого Шаймухаметов был арестован. В его уголовном деле появилось постановление следователя Бавлинской прокуратуры Фаниса Галимова, который написал: «Из материалов проверки усматривается, что какого-либо изнасилования гражданки Н. со стороны Фарукшина не было...» Это означало, что капитан Шаймухаметов все-таки превысил свои служебные полномочия, доставляя Фарукшина и Мухамадеева в горотдел для строгой беседы.

Фанис Галимов пришел к подобному выводу, не допросив ни одного человека. Когда его пригласили на одно из последующих судебных разбирательств в качестве свидетеля, он пояснил равнодушно и флегматично:

— Да, я по этому заявлению никого не допрашивал и даже не собирался, поскольку сразу понял: не было там никакого изнасилования.

— Почему у вас сложилось такое впечатление?

— Не знаю, — шевельнул плечом страж закона. — Вероятно, у меня очень сильно развита интуиция. Нутром чую, где истина, а где неправда...

«Нутро», конечно, играет немаловажную роль в следственной практике, однако в данном конкретном случае налицо самая обыкновенная корпоративная круговая порука.

Амбиция

— Заключение под стражу как меру пресечения закон разрешает применять в исключительных случаях. Справедливо ли было сажать в тюрьму Шаймухаметова? И в чем вы усмотрели исключительность ситуации? — спросил я прокурора города Октябрьского.

— Не надо было ему лезть на рожон, — ответил мне Пыжов. — Мы добились, чтобы его исключили из партии и сняли с должности. Сочли, что этого достаточно, не хотелось доводить до суда. Но он начал строчить во все концы жалобы, в которых открыто выражал недовольство действиями прокуратуры и даже заявил отвод Ревякину. Мы решили его проучить...

Попав в тюрьму, Шаймухаметов мог утешиться лишь тем, что он не единственная жертва прокурорской амбициозности. Среди тех, кто был посажен сюда «на всякий случай», оказался, например, один из лучших адвокатов Башкирии Юрий Шерстнев. В свое время с должности первого секретаря Кировского райкома комсомола Уфы он перешел работать в милицию и вскоре стал заместителем начальника уголовного розыска республиканского МВД. Потом, не поладив с самовластным министром, ушел оттуда и возглавил Орджоникидзевскую районную юридическую консультацию, которая стала при нем лучшей не только в Уфе, но и в республике. Поскольку он превосходно знал «кухню» уголовного розыска, это помогало ему успешно выполнять адвокатские обязанности и выигрывать многие дела, возбужденные следственным аппаратом.

Министр внутренних дел В. Рыленко, впоследствии освобожденный от должности и наказанный по партийной линии за грубые нарушения законности, и его заместитель А. Русаков однажды пригласили Шерстнева к себе и выразили неудовольствие: «Угомонись, мол, а то мы и тобой займемся!..»

Юрий Николаевич улыбнулся, не придав этим словам особого значения. А через несколько месяцев к нему на улице подошли двое крепких ребят:

— Гражданин, пройдемте.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.