— Ребята из УБХСС и прокуратура гигантоманией страдают. Только у них дела миллионные, а в угро копеечные делишки. Лебедев, конечно, преступник, тут я с ними согласен. — Гуров взглянул на хозяина и развел руками, мол, извини, от истины не отступлюсь. — Так и берите Лебедева по его делу. А в мои кровные дела, на которых, фигурально выражаясь, я собаку съел, не лезьте.

Гурову не понравилось, что Юрий Петрович молчал, значит, думает, сопоставляет. Необходимо его огорошить, запутать.

— Я согласился за вами подъехать: интересно выяснить некоторые детали без протокола, может, вы сболтнете чего лишнего! — Гуров заразительно рассмеялся, словно приглашая хозяина поддержать забавную игру.

Подполковник не сомневался, что преступник ничего лишнего не скажет, добивался не дополнительной информации, а чтобы Юрий Петрович некоторые факты признал до встречи со следователем.

— Вы, я вижу, человек веселый, — начал осторожно Юрий Петрович, контролируя каждое свое слово. — Только разделить вашего веселья не могу. Проживаю я по своим документам, ни с кем тайно не встречался, а уж к убийству в гостинице тем более никакого отношения не имею.

— Очевидные вещи отрицать неразумно! — Гуров вновь рассмеялся. — Как говорится, маленькая ложь

рождает большие подозрения. Квартиру вашу на Фестивальной нашли, кафе «Красный мак», где вы пили коньяк из чайного стакана, в своем более чем странном обличье, тоже установили. Зинич, как вы знаете, большим умом не отличается и встречи с вами не отрицает. Он лишь твердит, что никаких противозаконных просьб со стороны Ивана Ивановича, то есть от вас, Юрий Петрович, не было. А ваше свидание с Владимиром Никитовичем, он еще держал в руке девять розовых махровых гвоздик, я собственными глазами видел.

Упоминание о чайном стакане и гвоздиках должно было добить Лебедева, такие детали всегда действуют безотказно. Он же не знает, что официант стакан с коньяком запомнил, а клиента опознать отказался категорически. Гвоздики Гуров видел, а о встрече лишь догадался. Даже признай эту встречу Артеменко, очная ставка один на один ничего не даст.

— Володя? — Юрий Петрович изобразил удивление. — Даже не знал, что он Никитович! Увидел случайно. Как выражаются в Одессе, поговорили за жизнь.

«Поплыл многоопытный проходимец, — подумал Гуров, — теперь не остановишь. Разведем вас по кабинетам, зададим простые вопросы: где, когда, при каких обстоятельствах познакомились? И, простите, о чем при встрече разговаривали?»

— А кто такой Зинич? — Юрий Петрович всплеснул ручонками. — Уж не физрук ли Толик? Здоровенный балбес с голубыми глазами? Виделся, выпивали, так от дождя и смертной скуки к кому только не присоединишься. А что Иваном Ивановичем себя назвал, так шутки ради. И квартирку на Фестивальной снимал, хотелось отшельником по-простецки пожить, а затосковал в одиночестве, к цивилизации потянуло.

— Ясное дело. — Гуров согласно кивнул. — Коллеги мои столь невинные поступки неизвестно как расценили. Я что, убийц не видел? — Он пожал плечами. — Не будет серьезный делец организовывать мокрое дело.

— Конечно, не будет! — воскликнул радостно Юрий Петрович, опомнился и добавил: — Только я не делец. Откровенно скажу, в наше время крупный хозяйственный работник монахом прожить не в состоянии. Но серьезный делец? Извините, к чужой славе не примазываюсь! — Он вскочил.

Гуров поднялся, легонько толкнул Лебедева ладонями в грудь, словно в «ладушки» играл.

— А это не моя, чужая головная боль. Я в ваших шурах-мурах ни бельмеса не смыслю. Заболтались мы с вами. Следователь, наверное, уже освободился. Поехали.

— Кого шлепнули в «Приморской»? — спросил Юрий Петрович. — Или секрет?

— Не секрет. — Гуров посерьезнел. — Но я лишнего никогда не болтаю. В каком порядке следователь станет вопросы задавать или начнет с опознания вами трупа, не мое дело.

— Понимаю, понимаю. — Юрий Петрович запер номер, и они вышли на улицу чуть ли не друзьями.

Предстояло разрешить щекотливую ситуацию. На заднем сиденье милицейской машины сидел Зинич, Гуров не был уверен, что Толик опознает Лебедева в его новом обличье. Надо было создать обстановку, при которой они встретились бы как старые знакомые и чтобы инициатива исходила от Лебедева.

— Юрий Петрович, маленький сюрприз! — Гуров распахнул дверцу. — Ваш молодой друг, прошу любить и жаловать!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• …
• 21
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.