— Несколько минут назад убили человека, ты можешь оказаться соучастником.
По выражению лиц Тани и майора Антадзе Зинич понял: его не запугивают. И порвал свою исповедь на мелкие кусочки.
— Все, все! — Зинич схватился за грудь. Гуров махнул на него рукой.
— Товарищ майор, потолкуйте с гражданином. Через десять минут я должен знать правду.
Когда майор вывел Зинича из номера и закрыл за собой дверь, Гуров указал Тане на кресло, сел сам, достал сигареты.
— Какой-то кошмар, так неожиданно. — Таня запнулась. — Извините, товарищ подполковник, вам нужны факты, а не эмоции.
— Давай подряд, с момента, как мы расстались в коридоре. — Гуров закурил. — Напоминаю, Майя позвала Зинича, вы пошли в номер.
— Мы вошли в номер, — повторила Таня. — Я зашла в ванную, дверь за собой не закрыла, причесывалась. Да, в номере, естественно, никого не было. Тут же зазвонил телефон, Майя сняла трубку и сказала: «Отстань, все ты врешь, мне надоело!» — и бросила трубку. На столе стояла бутылка коньяка. Майя налила в два стакана, сама выпила, мне не предложила, лишь кивнула. Затем она сказала: «Начинать новую жизнь пошло, но я попробую. Татьяна, я выйду замуж, рожу сына, растолстею. Представляешь? Начну жить скромно, от зарплаты до зарплаты, проживу долгую, скучную жизнь, и когда тихо умру, надо мной фальшиво поплачут».
— Потом она... — Таня задумалась. — Она открыла гардероб, что-то достала, кажется, из кармана своего голубого жакета. Знаете, у нее такой наимоднейший жакет, с подкладными плечами?
Гуров наимоднейшего жакета не помнил, но согласно кивнул.
— Майя держала в руках что-то очень маленькое, я не рассмотрела, честно сказать, я ее почти не слушала. «Вот яд смертельный! — Она театрально взмахнула рукой. — Я глотну — и все! Ни мужа, ни сына, ни скучной старости! Мой труп! А вы вечером в этом кошмарном ресторане устроите поминки». Все.
— Как все? — не понял Гуров.
— Майя что-то проглотила, сделала шаг и упала.- — Таня расстегнула воротник блузки. — Я ничего не поняла, даже рассмеялась. Дверь открылась, вошел Артеменко и сказал: «Майя! О боже!» Я хотела подойти к ней, но Владимир Никитович меня не подпустил, нагнулся к ее лицу, словно хотел поцеловать, затем позвонил вам.
— Он не слушал сердце, не проверял пульс? — спросил Гуров.
— Нет, он вроде знал, что Майя мертва.
— Хорошо. — Гуров в сердцах ругнулся. — Что я говорю? Ладно. Слушай, Татьяна, внимательно. Ты срочно найдешь горничную Екатерину Иванову.
Гуров инструктировал Таню долго и тщательно, просил повторить свои вопросы, дважды поправлял ее, когда девушка нарушала их последовательность.
Зинич, естественно, рассказал все. Когда пришел Гуров, парень уже оправился от шока и мог свою историю повторить гладенько.
Стари смотрел на Зинича грустно, понимая, что парня использовали «втемную». Лебедев на очной ставке от всего откажется, его не взять. И прекрасно! Все изменилось, утром подполковник Гуров был его другом. Сейчас он главный враг. Он его не поймет, потому и знать ничего не должен.
Гуров почувствовал: сейчас Зинич говорит правду, значит, главаря не взять. Конечно, планы мы его рушим, но истину на свет не вытащим и виноватых не накажем. Ни Артеменко, ни Кружнев показаний не дадут, а с тем, что у меня есть, — все равно что с мелкашкой на медведя.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.