Самый загадочный певец русского рока – о любви, живой виолончели и праздниках
![]() |
«Википедия» о группе «Пикник» пишет так: «…музыка группы, имеющая свои корни в русском роке, прогрессировала в оригинальный, необычный стиль с использованием симфонических, клавишных и экзотических народных инструментов». Лидер группы, Эдмунд Шклярский, родился в русско-польской семье. В творчестве своем воспроизводит культуру совершенно разных стран. И все это – на строгом, аскетичном фоне: темные очки, надежно скрывающие мудрый взгляд; черная одежда, в которой он смотрится гораздо худее, чем есть на самом деле; сосредоточенность на работе – производстве качественного, богатого смыслами и музыкальными интонациями рока. Мы попробовали расспросить его на тему номера, и вот что из этого вышло.
– «У шамана три руки», «за спиной опять монгольский рок-н-ролл», «кажется мне, будто я – египтянин», «имя мое – иероглиф». Каждая ваша песня – большое путешествие по мистическим странам и континентам. Откуда это все берется? Как приходят тексты и музыка?
– Где-то краем глаза услышал, где-то краем уха увидел. Книги читаю. «Избранники духов», «Дао-иде».
– Наверное, много путешествуете?
– В Египте ни разу не был, представляю его на уровне визуальных образов. Телепередачи смотрел, и ехать туда не хочу. Помню, еще в советское время, одному египтологу коллеги из НИИ купили в подарок путевку в Египет. Он потом долго плевался – страна оказалась совсем не такой, как он думал.
Есть представления, которые не надо разрушать.
Мы были в тех странах, где понимают русскую речь – в Германии и Израиле – с концертами. В Италии – как туристы: катались на машине, отдыхали, очень понравилось. Еще я был в Польше и Японии.
– Япония заворожила вас своей древней культурой?
– Нет, современной техникой. Эта страна по развитию обгоняет нас, как минимум, на столетие.
– В какой географической плоскости вы чувствуете себя своим?
– Во всем мире есть только одно место, где я чувствую себя, как дома. Это закрытый двор Горного института на Неве, где я учился. Остальное все в этом мире – чужое, в том числе и Питер.
– Но, судя по глубине ваших текстов, знаете много иностранных языков? Может быть, даже читаете на санскрите?
– Спаси Господи. Есть люди, которые знают сразу несколько языков. Это не мой случай. Я владею только русским и польским – теми, на которых говорили в моем доме.
– Мы в этом номере говорим о разных национальных праздниках. В вашем доме какие было принято отмечать?
– Почему «было»? И сейчас в семье отмечаются Рождество и Пасха. Что касается светских праздников – Новый год; майские тоже всегда отмечаем позитивно. Люблю 8 марта, который всегда ассоциировался с запахом мимоз и проблесками солнца.
– Вы мне несколько лет назад говорили, что определили: женщина – это «источник, из которого, для которого и ради которого». Но что вас самого состояние влюбленности давно не посещает. И хорошо, ибо любовь – это заболевание, состояние неадекватности. Так и считаете до сих пор?
– Это, вообще, не я сказал, а какой-то французский артист сказал, но мне это близко. Болезненность, кстати, может быть и приятной. Влюбленный человек находится в параллельном мире, это не умаляет значимость такого чувства, как любовь.
– Насколько имидж таинственной, замкнутой личности осложняет вам жизнь?
– Сейчас уже – ни насколько. Я такой, какой я есть. Хотя когда-то это обстоятельство действительно мешало общению, потому и был выбран такой способ существования – музыка, игра, маскарад.
– Помните ваш первый опыт публичного выступления?
В 8-м номере читайте о нашем гениальном ученом Михаиле Васильевиче Ломоносове, об одном любопытном эпизоде из далеких времен, когда русский фрегат «Паллада» под командованием Ивана Семеновича Унковского оказался у берегов Австралии, о музе, соратнице, любящей жене поэта Андрея Вознесенского, отметившей в этом году столетний юбилей, остросюжетный роман Андрея Дышева «Троянская лошадка» и многое другое.
Саша Васильев уверен, что, пока бабушки готовят по старым рецептам, связь поколений не прервется
На территории бывшего хрустального завода создается творческий кластер
Об этих двух женщинах известно очень немного. Пожалуй, лишь то, что одна из них была женой, а вторая – любовницей царевича Алексея.