В густой заросли над обрывом стоит каменный столб. Здесь много веков назад встречали католикоса, принесшего благую весть.

У памятного столба мы натолкнулись на огромный «МАЗ». Как он попал сюда, было непонятно, но зато слишком понятна была перспектива этой знаменательной встречи. Однако, не проронив ни слова, шоферы, как и следовало ожидать от суровых воинов, переползли друг через друга. Мы выбрались из чаши и вновь очутились среди ясного неба, слегка тронутого облачками, и среди древних камней — внимательных свидетелей истории.

А история продолжала начатое дело уже при помощи тракторных гусениц и бульдозеров, не желая останавливаться перед трудностями пути.

Вот здесь погиб совсем недавно молодой бульдозерист, прокладывавший дорогу. Он погиб в день своей свадьбы, и монумент отметил этот печальный день для тех, кто проедет эти места по завтрашней веселой автостраде...

Мы двигались на один из участков строительства тоннеля Тетевской ГЭС. Тоннель проходит сквозь горный хребет — мощная бетонная труба, по которой пока еще ездят электровозы и вагонетки. Потом вагонетки уберут, и в трубу хлынет вода из Воротана — Гремящей реки. Покамест река делает свое дело на дне ущелья: она без толку обрушивает на камни свои двадцать тонн воды в секунду. Когда ее загонят в трубу, она станет орошать землю и крутить турбины.

Тетевская ГЭС — небольшая станция по сравнению с другими. Ее система должна оросить всего пять-шесть тысяч гектаров, но зато вода ее не зальет ни метра плодородной земли. Армению называют также «Страною камней». А в стране камней земля дороже. Там свой отсчет.

Мы выехали на совершенно выжженную площадку, будто перенесенную сюда из знакомых строительных мест и вписанную в нетронутый первобытный пейзаж. Дух машинного масла, жаркий запах железа висели над оторванными от материка камнями, которые только сейчас увидели свет и стали свидетелями жизни.

Когда-то, еще в двенадцатом веке, на склонах здесь были виноградники и древние строители подвели к ним воду в лотке. Это был водопровод, сработанный крестьянами, которые всегда хотели одного — труда, активного приспособления к законам природы с целью создания конечного продукта.

Потом этот водопровод разрушили захватчики. Мне кажется, крестьянин, который становится солдатом, страшен еще и тем, что не любит, когда его отрывают от дела. Но, отдавший все силы труду, он вдруг оставался с одним кетменем против сабли захватчика, который трудился ради грабежа. Почему-то подавление человеческой свободы всегда было вооружено значительно лучше, чем технология мирного производства.

А водопровод этот разыскали. Он снова дает воду. На этот раз строителям, проводящим большую воду для завтрашних гектаров.

Тоннель похож, вероятно, на все тоннели. Так строят метро, такие бывают штреки, особенно вначале, возле ствола. Можно представить себе, как пойдет по тоннелю Гремучая река. Она будет течь в самой толще горных пород, оберегаемая бетоном от давления и от диких подземных вод.

Начальник участка строительства — молодой человек со снисходительной улыбкой на круглом коричневатом лице. Он в берете, галстуке, робе и резиновых сапогах. Несмотря на молодые годы, начальник уже успел строить и в Донбассе, и в Сибири, и в Средней Азии.

Мы разговорились о передовиках производства.

Начальник участка улыбнулся:

— Это делается очень просто. Берется ведомость и просматривается. Кто выполняет план? Кто перевыполняет? Кто при этом еще учится? Где учится? В техникуме? В институте? Когда рабочий перевыполняет план и учится в институте, — это прекрасно. Это как раз то, что вам нужно. У нас есть мастер смены, который учится в аспирантуре. Почему я не вижу нетерпеливого блеска в ваших глазах?

— Вам, вероятно, надоели корреспонденты? — спросил я, призывая его к миролюбию.'

— Напротив, — возразил он, — я ими очень Доволен. И все довольны. Они звонят по телефону, узнают, кто учится, а я отвечаю... Но только, как бы вам сказать, бывают счастливые совпадения для формального удовлетворения честолюбия и бывают профессиональные качества работника, которые не совсем соответствуют счастливым совпадениям.

Когда я слышу из уст руководителя слова «профессиональные качества», я проникаюсь к нему особым доверием.

— Я не понимаю, почему рабочий-аспирант лучше, чем просто рабочий? — сказал он. — И для кого это лучше? Для рабочего? Для аспиранта, для науки или для производства?

Несмотря на некоторую раздражительность текста, он говорил с максимальным дружелюбием, как веселый человек, хорошо знающий свое место на земле.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.