Каждый раз я обещаю себе годик не ездить в экспедицию, но увы... Как только солнышко пригреет, ноги бродяжьи начинают зудеть. Весной забываешь о всех тяготах прошлогодней экспедиции — таково уж, видно, свойство человеческой памяти.

Нас отправляется девять человек: мы, сотрудники печорской экспедиции МГУ, и ребята — студенты с нашей кафедры полярных стран. Для них эта экспедиция одновременно и практика. Есть и студенты-физики. Парни они головастые и ездят мотористами, радистами и прочими «технарями».

Наша база — Нарьян-Мар.

Поселились мы на окраине города у коллег — Ненецкой геологоразведочной экспедиции. И вот первое знакомство с его величеством Комаром! Местные жители называют его не иначе, как почтительно-ненавидяще: «он». Комары служат и справочником и эталоном. Тут не говорят, например, теплое или холодное было лето, а вспоминают, много ли было «его», когда «он» исчез и т. д. Дачные жители Подмосковья! Знайте, что комары, портящие вам субботнее чаепитие на веранде, просто жалкие дилетанты по сравнению с всесильным хозяином тайги и тундры! И мазь «Тайга», которой вы мажетесь от безобидного среднеполосного комара, настоящий северный комар только ест да похваливает. Против него действуют лишь накомарники да «репудин», но последний, к сожалению, всего 1,5 — 2 часа. А самое парадоксальное и жуткое то, что чем жарче становится лето, тем больше «шкур» мы вынуждены надевать на себя, дабы спастись от жал-иголок.

...Отправляемся в тундру, разделившись на отряды: часть людей будет работать на самой Печоре и на озере Голодная губа (к западу от реки), часть — выедет на реку Черную. Один отряд идет с низовьев на моторных лодках. Верховья же реки проходимы только на байдарках. Поэтому второй отряд — байдарочный. На нас шестерых — четыре байдарки. И еще гора всякого снаряжения, которое непонятно как должно уместиться вместе с нами.

Вертолет «МИ-4» за два рейса забрасывает наш отряд в верховья реки. На картах Черная выглядела значительно солидней... Но вот первый порог. Я и Генка-физик, как «старые» байдарочники, выходим обследовать его. Остальные ждут нашего квалифицированного заключения. Когда же здешние перекаты и пороги пошли через каждые полкилометра, мы поплыли напролом, без всяких разведок! Невозможно было каждую минуту вылезать из байдарки и брести в резиновых сапогах по щиколотку в воде. Но очень скоро пришлось пожалеть об этом.

Прошла всего неделя, а мы уже основательно изорвали новехонькие байдарки, ибо в среднем на каждые два километра приходилось по три переката-наждака.

В день проходим чертовски мало. Наши предварительные расчеты в городе были гораздо радужней. Но, как говорится: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Кончился клей. А река не стала глубже. Ломаем голову над тем, что делать, если получим большую пробоину. Кто-то предлагает растворять в антикомарином средстве резину, кто-то пытается вспомнить рецепт варки клея из рыбьих костей. Теперь мы уже на руках проводим байдарки через каждый перекат. Может, выдержат?

У очередного порога русло реки сузилось, и вода несется в этом горле аж вся белая от злости. Посредине — большой валун. Мы с Колей Богомоловым (это наш картограф, я вместе с ним учился) идем первыми. Он советует обойти валун справа, я решил: слева... И вот нас подхватывает и несет. Когда я заметил второй камень, скрытый под водой, было уже поздно. Резко табаним, но все же задеваем его левым боком. Раздается неприятнейший треск, как будто ломается живая кость, и мы оказываемся в полузатопленной байдарке. Но воистину из любого положения есть выход! Зашили дыру и... залепили ее растопленной свечкой, да-да! И держит!.. А вес груза в байдарках не уменьшается: вместо продуктов ложатся мешочки с образцами.

...День геолога очень прост. Все три полевых месяца состоят из сплошной работы. Выезжаем утром, а встречаем ночлег часов в 6 — 7 вечера. Вся работа идет на обнажениях, то есть на крутых, незадернованных, открытых склонах, выходящих к реке. Наш день — это тысячи бросков лопаты, горы переброшенной земли. На тех же участках, где нет хороших обнажений, приходится рыть шурфы. Из них берутся образцы (довольно увесистые. Хорошо, что до байдарок рукой подать). Образцы мы впоследствии отправим в Москву, где они будут обрабатываться.

Если говорить кратко, то конечная цель наших усилий — открытие нефти и газа. Но прежде чем начать здесь дорогостоящее глубокое бурение, необходимо изучить геологическое строение района. Вот этим и занимаемся. Идем первыми, еще перед поисковиками-геофизиками, являясь как бы «разведкой перед разведкой».

...В тундре начинает поспевать морошка. Варим кисели. С продуктами плоховато, мы выбились из графика. Река, на наше счастье, становится глубже, но столь долгожданного шума моторов отряда, идущего нам навстречу, все не слышно. А ведь у ребят есть все: хлеб, масло, керосин, а главное — письма. Становимся на очередную стоянку. И вдруг утром — ура! — наши!

Никогда нам не казались такими симпатичными эти небритые, загорелые физиономии. Гогот, вопросы... Но в первую очередь отдавайте, конечно, письма!

Знаете ли вы, что испытывает человек, получая письмо? Сначала видишь знакомый почерк на конверте и радуешься: ага, и мне есть! Потом первое беглое узнавание новостей. Все разбрелись по берегу, уселись не ближе 20 — 30 метров друг от друга спинами и перенеслись в иной, домашний мир. Второй раз письмо обычно читается, когда лежишь в спальном мешочке. Тут уже спокойно, не торопясь, вдумываешься в смысл мельчайших домашних событий! И, наконец, третий раз письмо изучается на следующий день, когда в нем перечитываешь отдельные фразы, ищешь еще какой-то смысл в словах. Но лучше все-таки чтобы четвертого, шестого и т. д. прочтении не было...

Теперь мы уже сила! Вниз плывем вместе.

Вот наконец и поселок! В двух километрах отсюда Ледовитый океан.

И снова «МИ-4», снова Нарьян-Мар. До конца сезона наша временная база — поселок Нель-мин Нос, откуда мы вчетвером должны будем ненадолго отправиться на моторке к озеру Голодная губа.

Приближается осень, ночи и бороды стали длиннее. В начале сезона бородачи уверяли, что отращивают бороды только ради защиты от комаров, — они-де запутываются в волосах. К концу же сезона ребята так дорожили своими «шкиперскими», «козлиными» и прочими бородками, что не пожелали их брить до Москвы и — больше того — решили устроить конкурс. Была выбрана авторитетная комиссия (под председательством Альбины Волочаевой), и большинством голосов счастливым обладателем лучшей бороды был признан моторист Костя Смирнов, весьма похожий на викинга в своем неизменном финском картузе...

Итак, последний маршрут. Начальник экспедиции Борис Любимов, Костя Смирнов, Альбина и я садимся в маленькую дюралевую лодку.

Удивительно легко работается таким небольшим коллективом. На базе, где 18 — 20 человек, всегда содом какой-то! Здесь же обязанности всех четко распределены, никто никому не мешает, а «характерами мы все удачно сошлись». Работы опять довольно много. Мы живем в избушке и выезжаем к обнажениям на берегах озера.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.