Дорога на Алман-Кыр

Страдая от желания спать и от утреннего холода, Виноградова обреченно натягивала телогрейку.

Виноградова стала раздражительной и сильно похудела и осунулась. Время от времени она уже испытывала приливы тихой злобы и к горбоносому тяжелому автомобилю и к длиннорукому галантному шоферу. Теперь от Зины пахло не духами, а этилированным бензином. Руки загрубели, кремовые брючки покрылись пятнами автола. То ей казалось, что она уже ездит лучше Дорофеева, то вдруг она начинала себя чувствовать загнанной, затурканной, ни к чему неспособной дурой.

Как-то вечером, подходя к палатке после очередного переливания бензина, Виноградова услышала тихий разговор:

- Инквизитор, - говорила Леночка, - до чего ты девушку довел...

- Честное слово, она сама, - сладким голосом сказал Дорофеев и засмеялся. - Зато, вернется в Москву, знаешь, как она даст, на машине какого-нибудь своего дружка! Я же ее воспитываю, может, человеком станет...

- Тебе лишь бы поиздеваться, - заметила Леночка. - Связался черт с младенцем...

- Все правильно. Обучение основано на принципе политехнизации. - Это был резкий, скрипучий голос Генкина.

Тень медленно переползла с северо-запада на север, потом, увеличиваясь в размере, тронулась к северо-востоку. Чаепитие было окончено. В общем, отряд не спеша выпил примерно четыре ведра крепкого чая и теперь охлаждался на слабом сухом ветру.

Генкин двигал свою кровать за тенью - его длинные смуглые ноги все время оказывались на солнце. Радист читал очередной том Андрея Упита - еще на базе он купил полное собрание сочинений этого писателя в двенадцати томах. Вихров и Леночка, свесив головы, смотрели на разложенную по земле топографическую карту и тихо спорили. От неудобства позы лица их налились кровью. Виноградова лежала с закрытыми глазами.

- Зиночка! Подъем, деточка! Будем в кабине переключать скорости, - садясь на своей койке, сказал Дорофеев.

Над машиной дрожал раскаленный воздух. В кабине было, наверно, градусов пятьдесят. Радист отложил книгу. Вихров и Леночка подняли головы от карты. Дорофеев сладко зевнул.

Зина открыла глаза и свежим, звонким голосом с большим удовольствием сказала:

- Пошел ты от меня к черту, понял?

На этом занятия были окончены навсегда.

В июле настала наконец очередь Виноградовой принять участие в поездке по воду в поселок Узун-кудук. Какое ни какое, это было все-таки развлечение. В поселке можно было пресной водой помыть голову и, если повезет, даже сходить в кино.

Все сто семьдесят километров Дорофеев с Генкиным ехали за рулем по очереди. Виноградова демонстративно спала в кузове на кошме, между передним бортом и инструментальным ящиком. Через каждый час Дорофеев щекотал ее травинкой и приглашал в кабину. Предлагал даже садиться за руль и ехать с любой скоростью.

- Отстань, - холодно отвечала Зина и - поворачивалась на другой бок. О том, чтобы дотронуться до руля, ей противно было даже подумать.

Магазин, метеостанция и медпункт были расположены по углам большого треугольника. В середине располагались четыре новых цементированных колодца с блоками и новыми бассейнами для водопоя, а также старые колодцы, оплетенные лозой и саксаулом. В пыли лежали белые ишаки, у кибиток играли босые дети в синих и в красных рубашках. Оглушительно лая, к самым подножкам примчались грязные, лохматые собаки.

Часа два, не разгибая спины, Генкин таскал воду из глубокого колодца. Стоя в кузове, Дорофеев сливал воду в бочки. Зина работала «на подхвате» - передавала ведра с водой в одну сторону, пустые - в другую.

Закончив работу, ребята зашли в магазин, купили пол-литра водки, колбасы, баклажан, сливочного масла, конфет-подушечек и ящик минеральной воды. Сели в кузове обедать.