— Я глубоко убежден, что на эстраде выживает только тот, кто может сочетать в себе данные и актера, и режиссера, и организатора, и администратора. Это должен быть человек-театр. Тот, кто в состоянии держать в себе театр. — с тем все нормально. А вот кто является чистым исполнителем, у кого нет других составных частей — тот на эстраде не выживет. Одаренный артист в обычном театре может прожить, потому что он компонент игры, часть коллектива. На эстраде же ты абсолютно одинок...

— Это вы говорите сейчас, когда за плечами столько лет эстрадного опыта, а тогда, студентом...

— Подсознательно я понимал это в принципе и тогда. Но одно дело — понимать, другое — мочь что-то сделать в той непростой ситуации, когда, честно говоря, ты мало что умеешь и мало что знаешь... Единственный выход — побыстрее набрать личный репертуар...

— Он был большим, когда вы оканчивали училище?

— Так, разрозненные номера, но целостной программы еще не было...

— А студент кулинарного техникума уже родился?

— Да, я исполнял миниатюры с этим героем, но сразу хочу признаться, что первым его показал не я. Еще в эстрадной студии МГУ «Наш дом» популярный ныне артист театра и кино Семен Фарада исполнял большой фельетон, героями которого были четыре или, кажется, даже пять разных студентов — совершенно разных характеров. Один из них учился в кулинарном техникуме. Между прочим, Семен Фарада тоже не был первым, кто познакомил зрителей с этим недотепой. Студент кулинарного техникума кочевал по студенческой эстраде того времени. И, мне кажется, сейчас невозможно установить, кто придумал его первым.

Так вот, когда в 1967 году я поехал на практику, у меня не было еще своего репертуара, с которым можно было работать на сцене. И я решил исполнять весь номер Семена Фарады...

— Но я думаю, что популярным этот персонаж сделали все-таки вы.

— В известной степени. Просто я его первым стал показывать на телевидении, а это аудитория в десятки миллионов зрителей. Отсюда впечатление: я его первооткрыватель. Это не так... Любопытно, что, когда этот персонаж стал популярным, у него появилась тьма родителей, и все претендовали на авторство. Есть, знаете, такая категория людей, которые всегда ищут рекламные моменты, чтобы воздействовать на публику изначально. Еще до того, как какой-то сатирик начнет читать что-то из своих произведений, он хочет, чтобы все слушатели знали, что он автор студента кулинарного техникума. Потому что, если они этого не будут знать, у него нет никаких шансов иметь успех со своими произведениями. Эти авторы сами не скрывают: чтобы зритель внимательно отнесся к той чепухе, которую они ему читают, ему надо заранее сообщить, что ты не какой-то там случайный прохожий, а тот, кто написал это и это... Лучше, если «это» было уже популярно. Так что не один, и не два, и даже не один десяток бесталанных людей лезут под вывеску студента кулинарного техникума, надеясь таким способом сорвать свою толику славы и материальных благ... Дети лейтенанта Шмидта на современном этапе...

— Но все-таки есть авторы у этого героя?

— Есть. Их много. Но я не хотел бы разрабатывать эту тему, потому что надо было бы назвать конкретные фамилии людей, которых я не хочу упоминать даже в негативном плане, чтобы еще раз подтвердить, что и они причастны к этому герою. Даже этим способом я не хочу облегчить их жизнь. Одно могу сказать, что за мою бытность на эстраде со мной над монологами этого персонажа конкретно работали в разное время только Измайлов, Волович, Хайт. Больше никто.

— Почему вы взяли на практику именно этого героя? Потому что ваш творческий уровень больше всего соответствовал этому персонажу?

— Конечно. Я скажу так: может быть, я не всегда делал то, что я хотел, но я никогда не делал того, что я не хотел. В этом, между прочим, заключено великое счастье артиста эстрады. При всех минусах этой профессии — это самое большое счастье. И я по сей день глубоко убежден, что этот персонаж при всех минусах помог мне стать на ноги, поверить в себя, и даже скажу больше: первые паузы у артиста Хазанова появились при исполнении монологов студента кулинарного техникума.

— Что вы имеете в виду под словами «первые паузы»?

— Самые обыкновенные паузы... Они — этап в становлении артиста. Понимаете, трагедия заключается в том, что артисты эстрады зачастую превращаются в доносителей слов, текстов, в докладчиков. И профессия актеров как таковая стала с эстрады постепенно исчезать. И выступления авторов литературного материала это лишний раз доказывают. Теперь они сами выходят на сцену, не имея никакого отношения к актерству, читают свои произведения. И делают это удачно с точки зрения тех, кто их слушает, кто им аплодирует... А ведь слово «актер» происходит от слова «акт», то есть «действие». Значит, «актер» в изначальном смысле — это «действующий», что-то делающий на сцене человек. Ведь докладчика не называют актером, хотя он тоже что-то делает на сцене, трибуне. Он тоже читает. Но это другой способ существования на сцене. Актер может играть докладчика — но это другое дело. Но просто доносить чужие слова, чужие мысли, бойко выученные наизусть, — этого мало. И зачастую доминантой в профессии эстрадного актера становятся только наглость, бесстыдство, необразованность и хамство. Почему так просто становятся эстрадными артистами? Почему так много людей без профессионального образования спокойно выходят на эстраду и ведут концерты в качестве конферансье? Потому что они наглые, бесстыдные люди, убежденные, что им кто-то дал на это право. Я так скажу: тот, кто может войти в магазин и убедить очередь, что она должна пропустить его без очереди, — уже конферансье. Может показаться, что я высказал довольно абсурдную мысль. Но я в ней убежден.

— Вы судите об этом так уверенно потому, что сами работали конферансье?

— Да. После окончания училища с 1969 по 1972 год — целых три года — я работал конферансье в оркестре под управлением Леонида Осиповича Утесова и очень мучился. Сам Утесов меня любил и был крайне обижен, когда я ушел из оркестра.

Понимаете, я попал в этот коллектив, когда он переживал время заката. Положим, оркестр Олега Лундстрема — тот играл хороший джаз. Это был его стиль. Стилем же оркестра Утесова был сам Утесов. А Леониду Осиповичу было в то время далеко за семьдесят, на сцену он уже не выходил. А какой это, скажите, оркестр Утесова без Утесова? Состав оркестра был очень слабым, и его выступления не пользовались успехом у зрителя. Ставки у музыкантов были довольно высокими, поэтому наш огромный коллектив стоил дорого, и администраторы филармоний неохотно приглашали нас. Мы все время находились на гастролях и в Москве не работали, что для меня, молодого артиста, которому нужно было утверждаться на эстраде, зарабатывать себе имя, было просто гибельно.

— А что вы делали у Утесова?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.