— Иди, иди, милушко, – отпустила ее Тишиха.
И едва Фаина Борисовна отошла от старух, Огрёша хуторская наклонилась к Тишихе:
— Это что за девка? Чего-то признать не могу.
— Дак ты же в гости ее звала...
— Ну, Степаха-то ведь тоже звала...
— Экспедичия это, – доверительно пояснила Тишиха. – За языком приехала.
Огреша виновато заморгала ресницами:
— А чей язык-от?
— Да наш.
— Ой, господи, дак чего они с им делать-то будут? – все еще не понимая, о чем идет речь, засмеялась Огрёша.
– Да не солить же! – рассердилась Тишиха. – Про жизнь записывают, кто как расскажет. Огрёша удивленно качнула головой:
— Гли-ко, и про нас вспомнили. – Радостные морщинки залучились у нее под глазами. – Ой, ведь у меня есть чего про жизнь рассказать... Ты видела ли, сколько у меня на заборке почетных грамот наклеено? Ой, мне ведь и медаль первой вручали. Еще значок какой-то из Вологды привозили – три года ни один теленок не умер, падежа не было.
— Да они не про работу спрашивают, – поправила Огрёшу Тишиха. – Они про жизнь.
— Ой, дак какая это жизнь без работы? – удивилась Огрёша. – Я про работу только и помню.
– Вот еще одна славутница – представила Тишиха хуторскую Огрёшу своим квартиранткам. – Сорокина Аграфена Матвеевна.
Огрёша кивала головой: да, да, мол. Сорокина Аграфена Матвеевна, все правильно. Она села к столу на лавку.
— Вот ее записать-то. – продолжала Тишиха. – Ой, много переживаний у нее было.
— Да, да, – согласилась Огрёша и без всякого предложения со стороны Фаины Борисовны сказала: – Не знаю, откудова и начать: как в девках жила али с колхозу?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.