— А, вахлаки-и, – заключила Тишиха. – Девок-то в Полежаеве в глаза не видят, так совсем одичали, не соображают ничего. Ты заигрываешь, а они – как слепые.

Фаина Борисовна, все еще не пришедшая в себя после того, что произошло полчаса назад, онемело стояла, скрестив на груди руки.

— Да нет, что вы, Федосья Тихоновна, пре-дсе-е-да-атель, – сказала она, втягивая в плечи шею. – Я шестой раз в экспедиции, не могла ошибиться... Он командировки требовал немедленно отмечать.

— Милая, – успокоила ее Тишиха. – У нас председатель-то однорукий. Соколов Егор. И не молодой, перед пенсией уже... А это парни резвятся.

Фаина Борисовна все еще не верила ей. И Тишиха даже обиделась, что она такая невера:

– Есть ему когда вдвоем-то с бригадиром ходить... У них, милая, распределено все. Один на ферму несется, другой на луга, а председатель колхоза куда-нибудь третьей затычкой лезет. Им ведь побольше ухватить надо. Так они к тебе вдвоем и попрутся...

Тишиха пошла на кухню разогревать самовар. Девки на избе зашептались между собой. «Вот-вот, охолоните немного, – усмехнулась она. – А то в Переселенье они собрались, мокрохвостки...»

6

Тишиха накосила в лугах осоки: соломы-то старой нет, а до свежей еще неблизко, но ведь матрацы девкам надо чем-то набить, не на голом же полу им спать. Осока уже выветрела, будто ее и дождем не мочило, а теперь вот повянет часика три на солнышке – и не хуже соломы: не отлежишь на такой постели бока.

Тишиха обтерла косу травой, повесила ее на плечо и повернула к дому. Глядь, торопится к ней Фаина Борисовна, по-журавлиному переставляет ноги в траве.

— Не ходи, осокой изрежешься, – замахала на нее руками Тишиха. Но Фаина же Борисовна не понимает ничего: она как маленькая, – в городе выросла. Ноги уже кровоточили у нее.

— Федосья Тихоновна, давайте я помогу, – отобрала она у Тишихи косу. Не велика тяжесть – коса, да вниманье приятно.

— Вот вам работа к вечеру, – указала Тишиха на свою кошенину. – Соломенники будете себе набивать.

— Да, да, хорошо, – закивала Фаина Борисовна.

На дороге их поджидала Степаха, простоволосая, без платка, в вышитой – красными лапушками – кофте, в пестрядинном – еще в молодости, наверное, вытканном – сарафане. В руке у нее был белый бидончик, и Тишиха сразу догадалась, что Степаха пришла с молоком.

— Ухайдакалась. девка? – сочувственно спросила Степаха у Тишихи и посмотрела в луга, где среди зеленющего колыхания травы неподвижно покоилась плешь выкошенного пятачка.

— Ой. подруга, не говори. – призналась Тишиха. – Охапки три натяпапа осоки, как после бани – вся мокрая.

— Да, теперь уж старые кости и солнце вполсилы греет, – сказала Степаха и подала Фаине Борисовне бидончик. – Это вам... У нее коровы-то нет, – указала она на Тишиху. – А в деревне без молока и хлеб не жуется.

— Ну что вы! – заотнекивалась Фаина Борисовна. – У нас консервы есть.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 18
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.