Еще слышны рыдания ослов, но чаще — рев моторов. Еще подрастающим мальчикам строят в аулах дома, но все чаще они пустуют.
Уже в аулы привозят балонный газ, но в древних саклях привкус дыма: веками согреты они очагом — бессчетные поколения женщин сменялись у его огня. Здесь вечно слышны голоса детей, и чья-то старость переступает столетие.
Водопровод в условиях Дагестана, наверное, не проще сделать, чем в Древнем Риме. Но когда приходит он в селение — сразу исчезает многое, что связано было с источником веками. Для девушек источник был родником надежды: идя за водой, надевают нарядные одежды, потому что кто-то высматривает невесту. На камнях у источника было принято писать изречения о красоте жизни, о значении в ней воды, о добрых руках, открывших выход воде. Поэты и певцы восхваляли источник, дающий людям воду, но нельзя же петь хвалу водопроводному крану! Исчезли гордые скакуны, звон стремян и звон копыт не слышны больше в горах.
Последние лошади служат чабанам, потому что ни на машине, ни на мотоцикле по горным пастбищам не проедешь. Но во всем остальном доверились машинам.
Поэты не находят в себе силы петь хвалу железу...
Прелестны национальные одежды, с которыми первыми расстались мужчины, но еще носят сельские женщины — не отсюда ли их застенчивость, неловкость, когда они чувствуют, что одеты не так, как городские? Городские моды пробрались уже в аулы, тесня и загоняя прекрасные одежды горянок в сундуки.
Что ж, покидать горы, потому что хозяйство нерентабельно, снабжение и медицинская помощь зависят от опасных и ненадежных горных дорог, а весь уклад жизни «отсталый»?
Что ж, опустеют аулы, оплывут рукотворные террасы, на которые не одно поколение таскало корзинами землю, укрепляя края камнями и собирая тут свой хлеб; тают уже и теперь, растворяясь во времени, оставленные аулы, исчезают сторожевые башни...
Всему нужна забота — глаза и руки человека.
А не придется ли, покинув, вновь «осваивать» горы, как едем мы теперь спасать землю России, назвав ее Нечерноземьем? А скоро и весь Русский Север потребует внимания, потому что коренное население там иссякает. Бездонны ли народные копилки?
Время подтверждает, что значение жизни на земле не вмещается в «сельскохозяйственные показатели». Оказалось, что есть показатели поважнее многих — показатели совести. А это очень тонкий инструмент.
К семидесятым годам и в Дагестан проникла, расширяясь, необъявленная система отношений: право денег... Но зарплаты часто невелики — где же взять на все деньги? И вообще, жить или приспосабливаться? Тяжело завертелось это колесо, прокручивая и судьбы...
Магомед — судья, который не брал взяток. Легко ли достается ему каждый день жизни?
Приходят. Кладут газетный пакет. Он знает — там деньги. Говорят: «Мы собрали. Если мало — еще соберем! Отпусти шофера — он задавил человека не нарочно. Отпусти — у него дети. А того все равно живым не сделаешь...»
«Люди слишком стали доверять деньгам. Они думают, что Закон и я — одно и то же!» — горько вздыхает Магомед.
А Гайдар — дагестанский доктор Спок, врач, создавший чудесную и долгожданную книгу о новорожденных младенцах, об уходе за ними и первой помощи? Книга не вышла в свет. Ему нечего было приложить к рукописи, да и гордость не позволяла.
Совесть — вместилище человеческого опыта, и каждому достается частица его. Нужно растить, беречь, спасать совесть, потому что она — фундамент личности, фамилии, нации, времени. Времена приходят и уходят, а совесть остается. Страж совести — культура и традиции. Но если многое из этого богатства растеряно, раздроблено и отдельными блестками вспыхивает, напоминая о целом, как эхо, заменившее уверенный голос родного?..
Лет десять назад произошел случай, взволновавший весь Дагестан. Молодой учитель взял трех старшеклассников, мешки, и все вместе полезли в сад старика. Вероятно, и яблок-то не было столько, сколько мешков, вероятно, яблони были как дети, которых растил старик. А эти были из соседнего селения, они знали, какой ценой достается здесь каждое яблоко...
Одним выстрелом старик убил учителя!
Примчалась милиция. Стариков надо уважать, а тут арестовывать надо!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.