Он упал. Потом поднялся на четвереньки и снова упал.

– Добежишь и вернешься, – сказал я. – Вон как ты бежишь и вон как возвращаешься, знаем.

Я не мог поднять его, и мне нравилось то, как я мучаюсь с ним. Мне нравилось, что я поднимаю его с земли, что в его кулаке мои опилки и что у него такое худенькое, щуплое тело.

– Тихо как, – прошептал он, – до чего тихо.

– Какая еще к черту лесопилка, – сказал я, – кто это будет проверять, были мы там или нет.

– Ты уже раз добежал, тебе не надо со мной, – прошептал он, – а я добегу и вернусь.

– У меня во рту горько, давай медленней.

– А ты со мной не беги, – прошептал он, – я скоро вернусь.

– Мои опилки дали мне ребята, – сказал я.

– Твои опилки дали ребята, – прошептал он. – Ты меня обманываешь, ты меня в село ведешь!

Я преградил ему дорогу. И сказал:

– Мои опилки принесли ребята. А ты на лесопилку не пойдешь. Не пущу.

– Вы все, все были на лесопилке, один я не был, – заплакал он. Он плакал, потому что не находил в себе больше сил повернуться к лесопилке, потому в душе уже согласился, что побежит в село с моей пригоршней опилок.

– Но ты не скажешь... никому не скажешь, что мои опилки ты принес?

И снова:

– Ты ведь не скажешь, что я не был на лесопилке?

– Ты был на лесопилке, – отвечал ему я. Он бежал, бежал и снова начинал:

– А если спросят, что было на лесопилке?

– Опилки, – отвечал ему я. – Что же еще?

Из глаз его лились слезы, он не хотел плакать, и лицо его корчилось от гримас:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 18
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.