«Что значит быть Гретцки»

Когда мне было лет десять, мы с ним каждый вечер играли с полчаса на заднем дворе в бейсбол. Раз я решил, что нам просто необходимо хорошее место для подачи. В конце нашей улицы был небольшой пригорочек, который никому из соседей не принадлежал. Я отправился туда с лопатой, срыл его весь, а землю погрузил в тачку. Я как раз катил тачку к дому, когда мама вышла на крыльцо.

— Куда это ты тащишь весь этот мусор? — спросила она.

— На задний двор, — ответил я. — Нам это нужно для бейсбола.

— Нет, — отрезала она.

Я знал, что мама слов на ветер не бросает. Но я знал и своего отца. Поэтому я просто оставил тачку нагруженной на дорожке и стал дожидаться его возвращения с работы.

— Что ты собрался с этим делать? — спросил он.

— Везу на задний двор. Нам же нужна площадка для подачи...

— Хорошо придумал, — ответил отец.

Он пошел в подвал, принес оттуда две доски и помог мне сделать все, что нужно. Эта штука, сделанная нами, просуществовала, кстати, одиннадцать лет.

Отец любит наш задний двор. Зимой у нас там каток, летом площадка для бейсбола. Задний двор — такая же часть нашей жизни, как дом, ферма, весь наш Брэнтфорд. Когда я стал профессионалом и у меня появились деньги, я пришел к отцу с отличной, как мне казалось, идеей. «Отец, — торжественно сказал я, — хочу построить на нашем заднем дворе бассейн». «Ты что, с ума сошел?» — только и сказал он, качая головой. Стоит ли говорить, что бассейна у нас нет до сих пор.

Может быть, из-за того, что я преуспел в хоккее, люди считают, что мои родители знают секрет, как выращивать Уэйнов Гретцки. Иногда доходит просто до смешного. Возьмите хотя бы эту историю с нашим катком на заднем дворе.

Как-то я сказал одному журналисту, что мы проводили с отцом на катке целые часы. И в газете были напечатаны мои слова: «Господи, было так холодно, что я приходил домой и плакал!» И теперь мне приходится видеть несчастных ребятишек, которые плетутся домой со слезами на глазах, а их родители встречают их словами: «Отправляйся обратно на каток! Уэйн Гретцки мерз, зато теперь сидит в шикарной квартире в Эдмонтоне. А ты что, хуже?!»

Но эти люди не поняли главного. Да, когда меня спрашивают: «Ты тренировался по четыре часа каждый вечер?» — я отвечаю: «Кажется, так». Но теперь, вспоминая те годы, я понимаю, что то время, которое я проводил на катке, нельзя назвать тренировками. Если бы я тогда думал, что тренируюсь, я бы и не стал кататься.

Я катался просто для своего удовольствия.

Никогда я не думал: «Сегодня буду тренироваться четыре часа, потому что, если я буду так делать, попаду в НХЛ». Ничего такого мне и в голову никогда не приходило. Мы играли в хоккей. Именно играли, и игра доставляла нам удовольствие. Самое большое на свете. Были ребята, которые проводили на льду времени куда больше, чем я, но в НХЛ они так и не попали. Нельзя сказать: «Делай то и то, и ты обязательно попадешь в НХЛ». Это будет неправда. Я катался три-четыре часа и приходил домой. Отец спрашивал: «Ну что, хватило?» «Да», — отвечал я, а завтра шел на каток снова.

Но я плакал. Да, это правда. Когда болели замерзшие ноги. Каждый, кто бывал подолгу на холоде, знает эту боль. Когда ноги отходят в тепле, боль сумасшедшая. Но сейчас я вспоминаю не боль и слезы, а горячий шоколад и большие теплые руки моего отца. Он сжимал ими мои окоченевшие ступни, чтобы холод ушел...

Зато теперь я играю в НХЛ и зарабатываю большие деньги. И у меня большие возможности. И некоторые люди говорят своим детям: «Делай так, как Уэйн Гретцки. Смотри, как он тяжело работал. Смотри, как он подолгу тренировался». Но не стоит копировать других. У каждого свой путь. Конечно, вы не попадете в НХЛ, если не будете тренироваться, но нет и никакой гарантии, что, бесконечно тренируясь, вы станете игроком НХЛ.

У меня много интересов, самых разных увлечений. Так, года два я вязал крючком. И неплохо получалось. Где-то я прочитал, что знаменитый вратарь Жак Плант увлекается вязанием, и решил попробовать. Связал маме сначала кошелек, а потом покрывало. (Не раз представлял себе, как какой-нибудь папаша говорит своему затурканному мальчишке: «Смотри-ка, Уэйн Гретцки вязал, и теперь он в НХЛ. Ну-ка, берись за крючок!»)

Я сейчас пробую себя в самых разных областях. Мне это интересно. Я не потому пел в программе Пола Анки, что собираюсь стать певцом, не потому снимался в кино, что решил стать актером. Просто и то, и то было ново и любопытно. Ведь хоккей — это не вся жизнь. Я и дальше собираюсь попробовать себя во всем, что будет мне интересно. Тем более, что наступит день, когда я уйду из хоккея и мне нужно будет чем-то заняться. Жизнь становится все напряженнее, изматывает все больше. Я заметил, что становлюсь все менее терпеливым, все чаще раздражаюсь и огрызаюсь, и даже не на посторонних, а на родных. «Предохранитель» выбивает все чаще, и я знаю, что в будущем легче не станет.

Но хотите знать место, куда я могу сбежать от всего этого? Единственное место, где я могу полностью расслабиться?.. Это место — лед хоккейной коробки.