- Говорят, что отравилась...
- Немедленно подключи машину к лаборатории Ямамото. Подвергнем ее труп стимуляции и выясним, кто и где передал ей это снадобье...
- Похоже, что ничего у нас не выйдет, - сказал Ёрики, не снимая руки с телефонной трубки. - Она убила себя каким-то нервным ядом. Мозг ее разрушен, и нормальной реакции ожидать не приходится.
- Плохо дело... - Я смял в пальцах зажженную сигарету и почти не ощутил боли от ожога. Я старался держаться спокойно, но у меня дрожали колени. - Ну ладно, послушаем, что скажет Ямамото-сан.
Я позвонил в госпиталь. Ямамото подтвердил, что никакой надежды нет. Ему редко случалось видеть труп, нервная система которого была бы разрушена столь основательно. По его словам, если яд принят в дозе, превышающей какую-то определенную норму, у самоубийцы начинается рвота, яд не успевает распространиться, и организм усваивает лишь незначительное его количество. Организм же этой женщины буквально пропитан ядом. Так может случиться только при введении яда инъекцией. Однако никаких следов укола на трупе не обнаружено. Да и как она могла ухитриться сделать себе укол, если все время в машине находилась под надзором полицейского? Можно, правда, предположить, что она заранее проглотила какой-нибудь препарат, парализующий рвотный центр, и это дало ей возможность принять такую чудовищную дозу яда. Но это слишком сложно...
Если быть последовательным, то таи или иначе приходишь к мысли об убийстве. Я понял, что профессор Ямамото вот-вот заговорит об этой возможности, и спасся бегством. Ни в коем случае нельзя дать понять, что нам известно больше других. Пока мы не нащупаем противника, надо затаиться.
Едва я положил трубку, как снова зажужжал телефон. В барабанную перепонку ударил твердый, сдержанный голос:
- Алло! Господин Кацуми? Мы вас предупредили по-хорошему, а вы что делаете? Теперь пеняйте на себя...
Не дослушав, я сунул трубку Ерики.
- Это он. Тот самый шантажист. Ерики крикнул:
- Алло! Кто это? Кто говорит? Незнакомец дал отбой.
- Что он сказал? - спросил я.
- Сказал, что полиция теперь взялась за дело по-настоящему.
- Тебе этот голос не показался знакомым?
- Знакомым?..
- Вернее, не голос, а интонация... - Что-то шевельнулось в моей памяти и сейчас же исчезло. - Наверное, я вспомню, если услышу еще раз...
- Действительно, мы, возможно, знаем этого человека. Слишком уж быстро он узнает обо всех наших делах.
- Что будем делать?
Хрустя пальцами и озираясь, словно ища вешалку для шляп, Ерики проговорил:
- Да, кольцо окружения сжимается... И если мы не найдем в нем слабое место...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.