Принимаем сигналы, звучат голоса, названия улиц, постепенно вхожу в игру, становлюсь внимательнее. Двое парнишек на мотоцикле выскакивают из-за угла, чуть не падают, мы устремляемся за ними, короткое преследование – и они у нас в руках. Совсем еще мальчишки, даже жалко заносить их в список неблагонадежных, но ничего не поделаешь, Финати ждет нас, и мы везем к нему двух начинающих бандитов. Не люблю ловить такого рода преступников.

Мое дежурство кончается, иду домой.

Анджела ушла, оставила ключи и записку в почтовом ящике. Я переодеваюсь, надеваю почти совсем еще новый костюм, голубой в узкую зеленую полоску. Записка Анджелы предельно коротка: «Уезжаю. Спасибо за все». Звоню Миччике, его заместитель информирует меня, что пистолет найден в мусорном баке у дома Джулиано. Им уже известно, что он принадлежит Анджеле. Спрашиваю, знают ли они о ее внезапном отъезде.

– Да, знаем, мы за ними следим. Они уехали в Градо.

– С кем она уехала?

Внезапный вызов прерывает наш разговор. С кем уехала Анджела? Я чищу ботинки. Какая она все-таки дура, нашла время уезжать из Милана. Нечего будет удивляться, если уже выписан мандат о ее задержании и вместе с приятелем. Могла ведь подождать денек, посоветоваться со мной, а не доверять слепо мошеннику, носящему имя Стефано Платани. От волнения не могу завязать галстук, смотрюсь в зеркало – ну и видок! – лицо у меня цвета снятого молока, я устал, и нервы не в порядке, вздрагиваю от удара грома. Черт с ним, с галстуком...

...Наблюдаю за входом в «Белый гусар», но войти не решаюсь. Можно, конечно, пойти в кино, но смотреть детективный фильм в киношке второго разряда мне кажется унизительным, предпочитаю следить за теми, кто входит и выходит из кабаре. Прислоняюсь спиной к витрине напротив, свет фонарей отражается в лужах, курю непрерывно, машинально зажигая одну сигарету за другой, мне очень хочется спать, и это мешает размышлять, усиливает неуверенность.

Захожу в бар, чтобы выпить кофе, натыкаюсь там на бухгалтера Ренато Кастелли, он радушно приветствует меня, приглашает за свой столик. На нем плащ небесно-голубого цвета, новенький, с иголочки.

Бухгалтер заводит со мной разговор о погоде, о сырости в Милане, о том, что полиция почему-то штрафует лишь владельцев малолитражных машин. Разговор из вежливости, бухгалтер спокоен, словно и не было двух убийств совсем рядом.

Ищу предлог, чтобы перевести разговор в нужное мне русло, предлог возникает, когда внезапно напротив зажигается световая реклама: огромный стилизованный гусар. При ярком освещении замечаю на тротуаре Марини.

– Что-то они рано сегодня зажгли, – говорю бухгалтеру.

– Реклама. В этот час синьоры едут обедать, позже они могут вспомнить светящегося гусара и заглянуть сюда. В городе много соломенных вдовт цов, сейчас как раз для них сезон.

– А куда они заглядывают чаще – в кабаре или в игорный зал?

Отвечает, что у него нет никаких дел с азартными играми. Меня его ответ не убеждает, я уверен, что оба убийства совершены из-за борьбы интересов, связанных с запретными игорными домами.

– При нормальных делах никто никого не убивает.

– Мнения бывают всякие. – Бухгалтер играет словами, старается показать свою незаинтересованность. – Я лично доволен, что моя деятельность проходит далеко от жирного пирога. Я пария. Жалованье часто привязывает человека к одному месту, но дает уверенность.

– Конечно. Но жалованье не должно мешать жить. Вам не жаль, например, бедняжку Сабину?

– Безусловно.

– Такая молодая. Такая беззащитная, – нахожу наконец подходящее для провокации слово. Наблюдаю, как будет реагировать Кастелли.

Вижу, что углы губ у него поднимаются. Что это, улыбка?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 16
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.