— Ни к кому и ни зачем. Просто посмотреть мир, как это делают тысячи.
— А где сейчас ваш отец?
— Понятия не имею. Наверное, где-то в Австрии.
— Вы пишете ему, он – вам?
— Я – ему?
На лице Влаева возникает такая неприязнь, что вопрос об отношениях между отцом и сыном становится лишним.
— А у вас есть желание с ним повидаться?
— Почему же нет! С удовольствием бы увидел, чтобы набить ему морду.
И поскольку вопросов больше нет, Спас толкает дверь и уходит.
Итак, разговоры с последними двумя «персонажами» из очерченного круга – Магдой и Спасом – до известной степени подкрепили мои подозрения. Магда Коева помогла мне узнать о существовании пачки стодолларовых банкнот, которые не были найдены в комнате Асенова. А тот факт, что Асенов имел привычку прятать бумажник под подушку, подтверждает одно из возможных объяснений всей сложной операции. Если деньги находились не в пиджаке, накинутом на стул около балкона, а рядом с Асеновым, убийце нужно было, чтобы он не просто уснул, а уснул навсегда. Возможен и другой вариант: вор счел необходимым отравить Асенова, ибо тот хорошо знал его и мог изобличить.
Эти подробности подкрепляют, но еще не доказывают мою версию. Как не доказывают ее и результаты допроса Влаева. Конечно, Влаев – одна из самых подозрительных фигур круга. Он уходил ночью и разыграл весь спектакль, чтобы прикрыть свое исчезновение и создать себе алиби. Но, во-первых, исчезновение Влаева не доказано. Показания одного соседа не могут быть уликой, роковой для Спаса. И если даже эти показания подтвердятся другими фактами, даже если сам Влаев признается, что из этого? От окна, из которого Спас привык прыгать, до комнаты на пятом этаже – большая дистанция, и не только в смысле метров, но и в смысле доказательств виновности Влаева...
Все эти детали, как и некоторые другие, были тщательно «просеяны» полковником и мной, когда я снова появился в кабинете шефа.
– Горизонт проясняется, – отмечает шеф. – Однако до цели еще далеко. А между тем эмигранты уже подняли шум. Ночью «Свободная Европа» передала комментарий.
— Быстро пронюхали!
— Было где пронюхать. Мы сообщили обо всем матери Асенова в Мюнхен.
— Естественно.
— Требуется максимально ускорить следствие. И чем быстрее ты справишься с заданием, тем быстрее смолкнут клеветники.
— Понимаю, – отвечаю я со вздохом и встаю.
— Что касается остального, действуй по своему плану, – заключает полковник и слегка улыбается, что на его языке означает: «Извини, что я жму на тебя, – на меня тоже жмут».
Вы можете подумать, что, я тут же пускаюсь по очерченному кругу, как разъяренный тигр по клетке. Ничего подобного. Сажусь за свой стол, хоть пошел уже пятый день расследования, беру телефонную трубку и продолжаю разговоры с коллегами из различных служб. Покончив с этим, раскрываю газеты.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ