Дружеский ужин превращался, как это часто бывает, в производственное совещание. Это не совсем точно сказано: люди ели, пили, специалист по Востоку придвигал горчицу судостроителю, но когда встал и заговорил Шмидт, все умолкли. Шмидт говорил о людях своего коллектива, о «здесь присутствующих». Он кропотливо подсчитывал силы, четко определял качество людей.

- Петров, - называл он товарища. - Исключительная эрудиция. Но при этом нервозность, склонность к штурмовым методам работы. Иванов - настойчивость, переходящая порой в упрямство. Антипов - большая работоспособность, но недостаточно высок идейный уровень, а ведь это первое дело!...

С банкета - домой. Теперь последнее дело в Москве: проверить, как приготовила жена багаж. Она умеет, ведь каждое лето - транзит. И вот - на корабле. Иное небо, иной мир...

Там, в Москве, - тысяча статей, больших и малых, в одном томе. Сотни авторов. Мелкие, с трудом уловимые ошибки в изложении. Корректура. Здесь - наглядные, зримые дела. Разведка, голос команды, аврал...

Когда, спустя несколько месяцев, уже на льду, в лагере, Кренкель ловит радостное известие: уже совсем близко подлетели славные авиоотряды, легко обнаруживается, что метод Шмидта - один и тот же: и в БСЭ и на ледяном поле. Точное знание и верная расстановка людей. Учет их возможностей, степени их износа. В штабе лагеря, где партийное руководство устанавливает очередность эвакуации, Шмидт берет решающее слово.

- Иванов, - говорит он, - должен быть вывезен в первую очередь. Он болен.

- Петров может держаться еще столько же. Антипов уйдет со мной - последним.

8

Когда началось последнее сжатие, открылась течь и на дрейфующем корабле всем стало ясно, что «это конец», Шмидт прежде всего спустил на лед радиостанцию. Аккумуляторы были выгружены раньше, чем шоколад, мука и сахар. В установлении такой очередности обрисовался Шмидт, его понимание значения связи маленького отряда на льду с многомиллионным коллективом советского материка. Кто же, как не Шмидт, мог оценить радио в катастрофе? Ведь это он - как разводящий страны - поставил на вахту десятки полярных радиостанций; он организовал регулярные арктические радиопереклички. В точно известный час, ежемесячно, зимовщики, заброшенные в ледяные пустыни, слышат через наушники близкие и смешные, с хрипотцой - московские, архангельские, ленинградские - голоса родных.

И сам Шмидт не раз садился у микрофона в радиостудии Московского телеграфа, чтобы в ночной час деловито опросить товарищей:

- Ну как, Ушаков, стоит к вам завозить самолет?

- Привет Кренкелю. Алло, Кренкель, как слышимость?..

В 1912 г. из Петербурга на судне «Анна» отправилась в Арктику экспедиция Брусилова. 28 октября лед Карского моря, в который вмерзло судно, пришел в движение и неуклонно - больше года - тащил экспедицию к полюсу. Экспедиция была снаряжена на частные средства. Шла подготовка к войне, потом разразилась война - никому не было дела до спасения полярников. В эти же годы терпел бедствие во льдах и «Фока» под командой Седока.

Летом 1914 г. два участника брусиловской экспедиции были сняты седовцами с камней одного из пустынных островов Земли Франца - Иосифа. Седов уже погиб к тому времени в своей обреченной попытке достичь Северный полюс на нартах.

Штурман Альбанов, взятый на борт «Фоки», рассказал о трагедии брусиловской экспедиции. В первую же зимовку коллектив распался. Штурман поссорился с начальником. Матросы болели тяжелой формой неврастении. Потом и провизия пришла к концу. 10 апреля 1914 г. четырнадцать человек со штурманом Алыбановым сошли с корабля на лед и потянулись к югу. История этого отчаянного похода с 83° северной широты, записанная штурманом, может служить ярким примером распада социальных связей и полного одичания человека перед лицом ледяной смерти.

Каждый шаг по пути к земле стоил жизней: слабые гибли; сильные шли, не задерживаясь. Отряд редел. Но последний акт трагедии начался в то утро, когда обнаружилось, что ночью скрылись двое, похитив у товарищей теплые вещи, мешок с сухарями, десять коробок спичек и двустволку. Это было бессмысленным преступлением. Взятых беглецами патронов было недостаточно, чтобы спастись от медведей. И действительно: вскоре оказалось, что мародеры сопровождают отряд сбоку, боясь оторваться и отстать.

Так и шли они - на виду друг у друга.

... Личный героизм Шмидта не может быть расценен отдельно от всего коллектива. Так же не может быть расценен героизм Молокова, Каманина и других пилотов без учета самоотверженности их бортмехаников и живого участия местных жителей, создававших промежуточные аэродромы.

Летчик Пивенштейн отдал горючее своего мотора товарищам по звену, чтобы они долетели и спасли. Такова круговая порука советской славы.

9

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.