Анонимный заказчик

– Милый, не сердись на меня. Друга встретил. Благодетеля. Обслужи за этим столиком, – попросил он, когда официант подошел. Тот сочувственно кивнул.

– Закусочка у вас есть. И коньячку на первый раз хватит. А как шашлыки? Три?

– Конечно, три! – сказал Бугаев. – Жека, как твой кирюха? Язвой желудка не страдает? Ему шашлык врачи не запретили?

По тому, как у парня зарделись уши, Бугаев понял, что попал в точку, и мысленно выругал себя.

– Как, Вася? – не слишком смело спросил Жогин парня. – Ударим по шашлычку? Семен Иванович – свой человек.

Парень посмотрел на часы, потом на Бугаева. Помедлил с ответом, словно сомневался, стоит ли затеваться. Потом сказал:

– Можно и по шашлычку.

Бугаев стал разливать коньяк, но парень прикрыл свою рюмку.

– Не буду мешать, допью водку. – Голос у него был красивый, бархатный. Располагающий. Когда он говорил, Бугаеву почудилось, что перед ним два разных человека. Так разителен был контраст бесцветного, плоского лица и красивого голоса.

– Как ты меня, Женечка, выручил, – сказал Семен, когда они выпили. И обнял Жогина. – Женька – золотая ручка! – обернувшись к парню, восхищенно поцокал языком и объяснил: – Мотор у моей старой лайты починил. Да как! Был ржавый, стал новый. Она у меня, бедненькая, пять лет по мне скучала... – Он насупился, словно понял, что сказал лишнее, и строго посмотрел на парня.

Тот сидел спокойно, только пальцы правой руки у него двигались, разминая хлебный мякиш. «Похоже, и ты срок имел», – подумал Бугаев. Жогин вздохнул. Сказал с сожалением: – . А теперь, Семен Иванович, на работе так прижали, что нужной железки не возьмешь без разрешения, не то чтобы... – Он выразительно взглянул на Бугаева.

– Я, значит, у тебя последним клиентом оказался? – усмехнулся Бугаев. – За это выпить надо. Вот ведь подвезло мне!

Парень со злостью запустил хлебным катышем под ноги танцующим.

– Ты, Жека, бросал бы заводскую пахоту. В какой-нибудь ширпотреб устроился, – сказал Бугаев. – Телевизоры ремонтировать. Или сейфы. – Он захохотал, а Жогин насупился.

– Молчу, Жека, молчу, – примирительно сказал Бугаев. – Вольному – воля, спасенному – рай. Зарабатывай характеристику. Никто тебе плохого слова не скажет, ты закон знаешь, старыми корешами не брезгуешь. – Он опять сурово посмотрел на парня. Тот усмехнулся и пожал плечами, словно бы соглашаясь с Семеном.

– А то, что прижимать сейчас стали, – пройдет, – продолжал Бугаев. – Вспомни, как у нас... – Он словно бы хотел сказать: «у нас в зоне», да вовремя поостерегся постороннего и только заговорщицки подмигнул и взялся за бутылку. Водки уже не было. Семен хотел налить парню коньяку, но тот снова прикрыл ладонью рюмку. Бугаева все время настораживало молчание парня, незаметное, исподтишка, приглядывание и особенно легкая снисходительная ухмылка, время от времени кривившая его тонкие губы.

– А я, Жека, новой хатой обзавелся, – сказал Семен, с аппетитом принимаясь за шашлык. – С твоей легкой руки кооператив приобрел. Пришлось, конечно... Сам понимаешь! И телефон теперь есть. Позвони мне завтра-послезавтра. Я ведь еще у тебя в должниках хожу. – Он вынул из пластмассового стаканчика пачку бумажных салфеток и написал номер.

– Семен Иванович, – вдруг тихо спросил Жогин, – а вы не могли бы вернуть мне... тот набор, что я для вашей лайты сделал? А, Семен Иванович? Тугрики у меня все целы. Хоть завтра готов привезти, куда скажете. И долг ваш спишется...

Бугаев видел, как напрягся рыжий. Хоть и опустил глаза, словно примериваясь, в какой кусок шашлыка воткнуть вилку.

– Да ты что? – удивился Семен. – Анаши накурился? Может быть, покаяться решил и в цехком отнесешь? Или еще куда подальше? – Теперь он уже не пытался играть в жмурки с рыжим парнем. Просьба Жогина оправдывала его ярость.