Повесть. Продолжение. Начало см. в «Смене» № 17
В ушах все время звенело. В этом непрерывном звоне Строкачу мерещились голоса. Он открывал рот, часто глотал, двигал челюстью, но звон все равно не проходил. Тогда Строкач крикнул:
- Эгей!
Он кричал в неистовую темноту, окружавшую его со всех сторон, снова и снова. Ни звука. Тугая тишина и звон, будто сотня комаров жужжит. В этой тишине свой же голос показался Строкачу очень зычным и красивым.
«У меня, оказывается, бас, - подумал он, - а я и не догадывался».
Строкач снова крикнул:
- Эгей!
Звон в ушах не проходил, никто не откликался.
Тогда Строкач осторожно пошевелил ногами, согнул их в коленях и, повернувшись на бок, полез в правый карман спецовки за спичками. Потом он так же осторожно повернулся на левый бок и полез в левый карман. Но спичек и там не оказалось.
- Хотя, - подумал вслух Строкач, - они же были у меня в руках, когда стала оседать порода. Точно, в руках. Я еще собирался закурить. Я закричал Антону: «К стене!» - и махнул рукой. Кажется, именно в этой руке и были спички.
Когда Строкач стал думать вслух, ему сразу же стало легче. Дыхание сделалось ровным, а перед тем было прерывистым и очень частым.
- Надо думать вслух, - сказал Строкач громко, - это я верно делаю, что думаю вслух. Мне станет стыдно перед самим собой, если что не так.
Строкач растопырил пальцы и стал шарить вокруг себя. Он искал спички, но пальцы натыкались только на куски породы. Строкач решил приподняться, чтобы потом стать на корточки. Но только он приподнялся, как голова уперлась в породу. Тогда Строкач решил промерить расстояние вокруг себя. Он развел обе руки и снова уперся кулаками в породу. Потом вытянул руки перед собой, но до конца распрямиться в локтях не смог: пальцы сразу же уперлись в холодный кварц.
«Я в мешке, - подумал Строкач, - а мешок маленький».
Вслух он говорить не стал, словно испугавшись, что эти страшные слова может услышать кто - то еще. Вслух он сказал:
- Сволочь! - И снова начал шарить пальцами вокруг себя.
«Сытин стоял около колодца, - думал Строкач, сидя, как слепой, с широко раскрытыми глазами и шаря пальцами вокруг себя. - Потом он быстро отскочил назад, а Андрей что - то закричал. Ермоленко успел уйти. Он минут десять как ушел. Интересно, нижний квершлаг завалило? Андрейка испугался здорово: у него даже лицо перекосило».
Строкач теперь прощупывал породу вокруг себя не так лихорадочно, как в первые минуты, а спокойно, методично. Он мысленно разделил площадь, на которой сидел, на квадраты. Сначала получилось десять квадратов. Потом он увеличил до двадцати пяти. А потом и до пятидесяти. Получилось хорошо. Сейчас нельзя было торопиться. И сейчас главное - во что бы то ни стало отыскать спички. Тогда можно будет сообразить, где Антон, а где Андрейка.
«Когда торопишься, - думал он, заставляя себя думать тоже медленно и спокойно, - тогда ничего нельзя найти. Это точно. Попробуй найди книжку в шкафу, если торопишься, - ни черта не найдешь».
Строкачу снова показалось, будто кто - то совсем рядом стонет. Сначала он решил, что это по - прежнему звон в ушах. Но потом он подумал: «А вдруг Андрейка?»
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.