Штаб стоял в лесу на левом берегу Днепра, обозы - на острове, а батальоны уже занимали оборону в селе Селищи, километрах в пяти от правого берега.

Начальник штаба, усатый майор, проверив новенькую красноармейскую книжку и справку о ранении, поглядел на Андрея:

- Под бомбежкой?

- Ну, в первый же день! И не меня одного. Еще человек шесть ранило, - быстро заговорил Андрей.

Все последние дни, пока они с капитаном добирались в полк, Андрея мучил вопрос: а вдруг его не возьмут на передовую и он от капитана отстанет?

- Что - то больно молод ты, парень, - с сомнением проговорил начштаба. - Уж сознайся, годочка два - три прибавил себе?

- А молодые не воюют, что ли? - возразил Андрей.

Что за люди! Им только паспорт подавай, а до души дела нет. Или у них фашисты никого не убили?..

- Воюют и молодые, - неожиданно согласился майор и подписал направление. - В первый батальон. На остров перебираться днем. Большая переправа на правый берег ночью.

Андрей, обрадованный, вышел в штабной дворик. Зачислили к капитану, значит, вместе на передовую!... Капитан Горбонос сидел на бревнах и прилаживал к гитаре струны из телефонного провода.

- Ну вот, - сказал он Андрею, обчищая финским ножом изоляцию, - теперь будешь служить у нас в полку.

В присутствии капитана неприятные мысли странным образом теряли власть над Андреем. От капитана исходила какая - то неоспоримая уверенность в правильности всего, что он делал. Сидел ли Горбонос в горнице на лавке или на рыжем чешуйчатом бревне, ему всюду было удобно. Уставший от своего и чужого горя, Андрей тянулся к людям светлым и веселым.

Горбонос счищал изоляцию, говорил с майором, вышедшим во дворик вслед за Андреем, а сам думал совсем о другом: вот сейчас ясный день, слышны птичьи голоса в лесу, в воздухе плывут нежные белые паутинки, а смеркнется - надо возвращаться на передний край, и опять бои, перепаханная разрывами земля... В рост не пойди, кури с оглядкой, и все это до следующего ранения или до формировки...

- Плачут, небось, по тебе в госпитале, - не то с укоризной, не то с одобрением сказал майор, любуясь густой, чуть волнистой шевелюрой Горбоноса. - Вроде и лет тебе не двадцать и достается крепко, а все ты, черт, не стареешь!

- А зачем стареть, товарищ майор? - сказал Горбонос и улыбнулся. Ох, и улыбка ж у него была: неожиданная, щедрая... Тотчас просиял и Андрей.

Горбонос встал, взмахнул гитарой, точно хотел ее разбить, но положил бережно на бревно и коротко попрощался с майором:

- Пойду пока что к парикмахеру, а там, глядишь, и стемнеет.

Невысокий, широкоплечий, он шагал по земле уверенно, мощно; казалось, что ни попадись ему на пути, подомнет.

Сильный он очень. Это Андрей знал. Перед выпиской из госпиталя, когда уж документы получали, начальник медчасти стал уговаривать Горбоноса повременить, сил набраться. Андрей испугался: неужели капитан согласится? А Горбонос вдруг ухватился за спинки двух стульев и легко сделал стойку на вытянутых руках, потом отряхнул ладони и с ласковой улыбкой спросил начмеда:

- Куда еще сил прикажете набирать? Начмед махнул рукой и ушел.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.