Тетушка Тэри

Пришла наконец и суббота. До долгожданного матча оставался один день. Но тут произошло непредвиденное событие. Районный спортивный комитет предупредил по телефону секретаря тофалвской организации Союза трудящейся молодежи, что назначенная на завтра встреча состоится не в первой половине дня, как предполагалось, а утром. Вначале известие это встревожило местных болельщиков. Но, поразмыслив, они с ним смирились, решив, что этак, пожалуй, даже лучше: «По крайней мере спозаранку будут живей шевелиться». В доме Хусаров новость не вызвала особого беспокойства, ее приняли как должное, а Хусара - младшего эта весть прямо - таки обрадовала.

- Значит, лесопильщики, если хотят поспеть вовремя, должны подняться ни свет, ни заря. Пока доберутся, повыдохнутся, - объяснял он домашним.

Тетушка Тэри заметила с улыбкой:

- Поглядим, поглядим, какие вы молодцы...

Бедной тетушке даже в голову не приходило, что ей - то как раз и не удастся посмотреть, что за молодцы местные деревенские футболисты. Мысль об этом ошеломила ее только на другой день, когда мимо ворот промчалась машина с распевающими во все горло лесо - пильщиками и добрая половина села уже находилась на поле. Раздавшиеся в этот момент первые удары благовеста застали ее врасплох. Тетушка Тэри как раз повязывала свой праздничный платок, когда ее слуха коснулся колокольный гул. Она вздрогнула и, прижав к губам платочек, прошептала:

- Ах, обедня!...

В это время из дому вышел Пишти. Он был в новой форме белых трусах и красной майке. Ноги его обтягивали плотные черные гетры. Бутсы сверкали, как зеркало. Он улыбнулся бабушке.

- Идем, бабуся! Но болейте только за нас...

- Иди, иди, голубчик!

Заметив ее смятение, Пишти подошел к ней.

- Что с вами, бабуся?

Старушка не выдержала и, уткнувшись в плечо внука, заплакала:

- Обедня... я совсем про нее забыла...

Напрасно и Пишти и отец с матерью пытались ее утешать. Она все плакала, плакала, затем, всхлипывая, вошла в дом и тотчас вернулась, держа в руке молитвенник.

- Уж вы ступайте. Мне тоже пора.

Тетушка Тэри остановилась у колодца и, прежде чем Пишти скрылся за яблонями сада, крикнула ему вдогонку:

- Береги себя, родной!

Старушка опустилась на тот самый камень, на котором любил обычно сидеть Пишти, и долго сидела неподвижно. Наконец вытерла глаза, поправила платок. Лицо ее приняло серьезное, почти суровое выражение.

- Вот - вот отблаговестят. Надо идти...

С тех пор как тетушка Тэри начала только изредка посещать воскресные вечерни, она еще с большей аккуратностью ходила к обедне. Ей хотелось показать всему миру, что Тэри Ваго знает свой долг, хотя его преподобие нарочито не смотрит в ее сторону во время проповеди. Из - за этого местные старухи - ханжи пустили по деревне слух, будто она на старости лет впала в безбожие.