Солнце, горы и море

Солнце, горы и море. Далекий, зовущий к себе юг! С какой жадностью люди после долгой северной зимы рвутся в его солнечные палаты! Долгие месяцы городской суматохи, физического и умственного напряжения, шумности, сдавленности, перенаселенности... И вот наступает час, когда горно-морской воздух, горно-морские дали, когда бронзовый лак горячего солнца - надежда десятков тысяч людей.

Выйдите тогда на перроны вокзалов, проводите поезда, отходящие к югу, вслушайтесь в последнее пожелание отъезжающим и вы поймете, какое желание бодрости и здоровья воодушевляет всех этих «счастливцев», владеющих билетами и путевками в гигантскую людскую здравницу.

Молодые лица смотрят на вас из окон отплывающих вагонов, все эти парни и девушки - суховатые, побледневшие за зиму - с первым перестуком колес чувствуют себя чудесно - переносящимися в сказочную страну.

А сколько воодушевления и впечатлений привезут они с собой через каких - нибудь 2 - 4 недели...

Пьяно ли солнце?

Но полно, так ли все это? Таков ли на самом деле этот пресловутый юг? Не кажется ли он прекрасным только издалека? Может быть, за белыми колоннами санатории душно и навозно? Может быть, в своих чемоданах люди натащили туда «грязного белья» и свалили в одну кучу все, чем болеет каждый в отдельности? Может быть, горячее солнце юга - «пьяное солнце», и под его жгучим дыханием лишь ускоряется разложение? Может быть, все то, чем наболелись люди там - на работе, на севере, здесь - в душном безделье - всецело овладеет ими, и они опустятся до конца? И какою бы античной ясностью не старалась блистать окружающая природа - она окажется бессильной перед мутным потоком чувств, настроений и отношений, который прихлынул вместе с поездами, переполненными жадными солнцепоклонниками...

Послушайте любопытную историю, и вы, может быть, согласитесь, что это именно так. Мы говорим о новой повести Гладкова «Пьяное солнце», опубликованной в «Новом Мире» (№№ 8 - 9).

Девушка-чайка

Комсомолка Маруся, вожатый пионерского отряда, попадает в санаторий для нервно - больных. Девушка, очевидно, достаточно поистрепала себя на работе, и поэтому ее усиленно лечат. Но болезнь далеко не убила ее молодого и радостного отношения к жизни. И юг, развернувшийся перед ней во всем своем блеске, всецело овладевает ее восторженностью. А восторженна она, пожалуй, даже сверх меры... Описывая ее душевные движения, Гладков без конца изображает свою героиню птицеподобным существом. Если Маруся идет с лестницы, то автор говорит о ней: «она крылато спускалась», в окружающем ей кажется «все воздушно все в полете», «вы вся в мечте и в полете», - говорит ей партиец Акатуев, и дальше она то «пернатая, невесомая чайка», то «птицей мелькает между колонн», то видит сны, «где летает легко и свободно», и т. д. без конца. Правда, читателю с первых же строк кажется несколько подозрительной такая душевная выспренность героини, за этой «невесомостью» он чувствует недохватку удельного веса в настроениях девушки. И подозрительность читателя впоследствии оправдывается. Но пока, что, казалось бы, могло помешать Марусе подышать морем и солнцем и окрепшей вернуться в «родные палестины» к своим «красным галстукам»?!

Чужой неизвестный

Молодости свойственны увлеченья. И в повести мы встречаемся с Марусей в начале ее любви - дружбы к симпатичному, казалось бы, пареньку комсомольцу Мазину, агитпропу какой - то ячейки какого - то его родного города... Утреннее пробуждение девушки и ее нежная встреча с Мазиным предшествуют всем дальнейшим событиям повести. Но, как об этом поется и в романсе, нашей девушке - чайке вскоре предстоит встреча с «чужим неизвестным» - в лице старого партийца. Акатуева... Эта встреча не только прерывает мирные развитие Маруси - мазинской лирики, но и приведет события к дикой развязке.

Акатуев? Мало того, что это ответственный работник и переутомившийся, но и исключительный человек. «Чужой всем, особый и заметный, был он одинок, и крепко замкнут», как его характеризует автор. Что удивительного, если Маруся (особенно, приняв во внимание ее экзальтированную надземность), встретившись с таким человеком, почувствовала себя «ослепшей и растерянной»?.. Правда, наивность сквозит в ее переживаниях этой встречи с коммунистом (иногда кажется, что Маруся до того времени не встречалась с такою породой людей), но оставим это... а пока для нас достаточно и того, что массивная фигура партийца накрепко заслонила перед комсомолочкой ее комсомольского партнера.

Акатуев также быстро побеждает Марусино сердце, как быстро потом и раскаивается в своей «слабости». Он на скорую руку собирает чемоданы и, драпируясь в мантию благородства и добродетели, покидает санаторий... При всей схематичности его фигуры Акатуев был бы интересен для анализа большой темы: прав ли партиец, так нерасчетливо подлечивающий свою усталость. Но оставим и это. Для нас важнее, что после встречи с Акатуевым Маруся почувствовала, что «произошло какое - то огромное событие, которое перевернуло всю ее жизнь»... А какое событие глубже всего переворачивает жизнь девушки?

Комсомольский Ромео

Мы не знаем всех переживаний Мазина в момент интервенции его возлюбленной сильным дебютантом Акатуевым. Но как вы думаете должен был бы поступить комсомолец? Полюбуйтесь же, товарищи, как этот, казалось бы, преданно - влюбленный комсомольский Ромео (а Ромео - классический образец преданной любви) расправляется со своей Джульеттой после ее «измены».

Кстати отметим, что до «грехопадения» Маруси Мазин делает ей, между прочим, такое поистине агитпроповское признание: «до сих пор (т. - е. до встречи с Марусей) все девушки мне казались марафетками (?!), а работа с ними - кукольной комедией». Очевидно, исключительная обаятельность Маруси опрокинула эти его недостойные убеждения.

Но вот Маруся посмела побывать наедине с Акатуевым на скалах у обрыва к морю, и Мазин резко меняется. «Ну, как, гражданочка? Очухалась и выползла? Как с гуся вода?» - встречает Он девушку после мучительных для нее переживаний. За словами следует грубое лапание и уже покрикивание: «иди. иди!... Нечего егозить: разыгрывает из себя недотрогу, какая невинная девушка - подумаешь! А с Акатуевым можно было валяться на траве и наслаждаться природой? Все вы - на один манер: все вы любите, чтобы вас лапали, как кур». Или дальше: «Все вы, шлюхи, одинаковы, хотя и комсомолки. Я был дурак и балда, что манежился с тобой, как с Маргаритой. А всякая Маргарита всего-навсего только похотливая кошка».

Не достойны ли все эти монологи быть переложены на музыку и войти в оперу «Чубаров переулок», если таковую кому - либо придет в голову написать?!

Пляска теней

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.