- Сян... Сян - поспешно соглашается бедняк. - Если ты дашь ему лишнюю лепёшку, он останется у тебя...

- Три - это хорошая цена... Но я добр и дам ему лишнюю лепёшку, - говорит наниматель и скашивает глаза в сторону следующего малолетки.

Торг продолжается. Но пусть читатель не думает, что названные здесь цифры звенят серебром или шуршат кредитными бумажками. Нет! Речь идёт о бараньих шкурах. За весь сезон «кущанки» пастушонок получает не больше трёх - четырёх бараньих шкур.

Меня сторговали за две. Хозяином моим был старейшина соседнего хотона. Звали его - Бакшими. На следующее утро старый чабан старейшины неизменным гирлыком сопровождал своих подчинённых с гуртами в степь. Мой гурт он отвёл к лиману и поспешил уйти, строго наказав глядеть в оба.

Хороши Сальские степи весной! Кругом, куда ни глянь, колышется ковыль, волны бегут и бегут по высокой траве, на гребнях которых, как пена в бурю на Маныче, завиваются бутоны ярких цветов; высоко в небе парят орлы - гроза «кущанок»; льётся на степь песня невидимых жаворонков. А солнце нагнетает на землю свет и тепло, жизнь и радость.

Ляжешь, бывало, на траву, раскинешь руки и глядишь в небо, по которому плывут белые, пушистые, как взбитая овечья шерсть, облака, принимая самые причудливые формы: то вдруг покажется мне скачущий конь с всадником, то верблюд с непомерно огромным горбом, то нежданно возникнут очертания неведомых мне башен, шпилей, венчающих чудесную сказочную кибитку.

Но предаваться безделью некогда: слышится сердитый лай Галзана. Это значит «кущанка» разбрелась. Я поднимаюсь... Наскакивая на отбившуюся овцу, мой лохматый друг и помощник лает строго и внушительно, пока не прижмёт её к гурту. Ему жарко: пасть его открыта, свисает красный язык от частого дыхания, тяжело вздымаются бока. Но он неутомим. Я спешу ему на подмогу, кричу, размахиваю гирлыком. Овцы опять сбиты в гурт. Можно лечь, развязать бурдючок с чиганом и глотнуть живительной влаги.

В один из таких солнечных майских дней довелось мне сразиться с двумя орлами.

В полуденное солнцестояние моя «кущанка» залегла, втянувшись в камыши на берегу лимана. Ягнята присосались к маткам. Я прилёг и задремал.

Шум крыльев, испуганный топот баранты заставили меня очнуться. Я разом вскочил - и вижу: распластав могучие крылья, в хребтину ягнёнка вцепился орёл. Мне он показался большим, чёрным и страшным, как дракон из бабушкиных сказок.

Колючий холодок тронул спину. Но страх, очевидно, продолжался только мгновение: до взлёта орла я успел броситься к ягнёнку. Плашмя упав на землю, я схватил ягнёнка за задние ноги. Орёл рванулся вперёд. Я закричал, но ягнёнка не выпустил. Орёл ударил меня по голове крылом, потом - клювом. Крепче зажав о правой руке ногу ягнёнка, левой я заслонил голову. Теперь удары посыпались на мою спину. Хищник рвал клювом мой ветхий девиль. Тупая боль перемежалась с острой, рвущей болью: очевидно, орлу удалось разодрать полушубок.

Вначале, помнится, я визжал. Потом необычайное это единоборство придало мне смелости. Я ожесточился, вскочил на ноги и левой рукой стал наносить удары со всей силой, на какую был способен. И, может быть, моя детская неумолимая, страстная настойчивость победила бы хищника. Но на помощь ему подлетел другой. По-видимому, это была орлица. С налёта она ударила меня грудью в спину. Удар был так силён, что у меня занялось дыхание и я опять упал.

Но - удивительное дело! - пальцы мои крепко сжимали тонкую ножку ягнёнка. Боли я не чувствовал, я забыл о ней в пылу драки. Девиль мой превратился в клочья - его изорвали когти орлицы. Руки, плечи были в крови. Едкий пот застилал глаза. Но я дрался, не отпуская ножку ягнёнка.

Нет, не жалость к беспомощному животному поддерживала мои силы, не боязнь, что старший чабан исколотит меня гирлыком: я увлёкся процессом самой борьбы. Я хотел победить.

Вспоминая сейчас эту битву с орлами, я убеждаюсь, что только стремление к победе придавало мне силу и стойкость. Как участник «кущанки», который трудом своим помогает семье, я, естественно, считал себя мужчиной, джигитом, казаком. Во мне клокотала гордость мальчика, впервые участвующего в жизненной борьбе, впервые на своём пути встретившего трудности, которые нужно было растолкать собственными кулаками. Быть может, известную роль сыграли рассказы отца о битвах с турками, в которых описывались победы русских казаков, и которые я всегда слушал с затаённым дыханием.

Во всяком случае, я дрался самозабвенно, отстаивая свою мальчишескую честь и жизнь ягнёнка.

Не знаю, чем бы закончился этот поединок, если бы ко мне не подоспела помощь. Я услышал за спиной хриплое ворчание, потом гневный клёкот орлицы и понял, что в драку вступил Галзан. Орлица, оставив меня, бросилась на моего лохматого друга.

Галзан подпрыгивал вверх, лязгая челюстями. Раскинув огромные крылья, хищник висел в воздухе почти вертикально, а когти его были нацелены на собачью морду. Галзан подскакивал вверх, стремясь вцепиться орлице в грудь, но челюсти его смыкались, хватая пустоту. Зато когти орлицы рвали ноздри, лоб, уши пса. Но внезапно на какую-то долю секунды Галзан опередил птицу: в момент его прыжка она не успела взлететь, и зубы собаки вонзились в её перья.

Галзан притянул орлицу к земле. Орёл сразу отпустил ягнёнка и подлетел к самке. Но тут уже не зевал и я: схватил гирлык, начал колотить по крыльям хищников. Птицы со злобным клёкотом ушли в поднебесье. Моя спина и спина ягнёнка были в крови, у Галзана исклёвана морда, разорвано ухо, заплыл правый глаз. Моё лицо тоже саднило от кровоподтёков, и царапин; мордочка ягнёнка носила следы когтей хищников.

Некоторое время спустя я и Галзан побежали сбивать в гурт «кущанку», которая разбрелась по степи, пока мы воевали с орлами.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.