Козьма Минин

Шестьсот всадников конвоя мирно возвратились мимо казацких таборов Трубецкого в гетманский лагерь.

Хоткевич, дождавшись их возвращения, сказал:

- Добре! Завтра приведем в Кремль и нижегородского мясника. Пускай рубит мясо для наших людей.

Засмеялся, отпустил офицеров и в самом хорошем состоянии духа расположился на ночлег.

В лагере Хоткевича вновь зашевелились знамена. Гетманские конники храбро пустились через реку и снова пошли в атаку на ополчение. Нижегородцы оказали полякам, как и накануне, отчаянное сопротивление. Однако гетману удалось прорвать фронт, оттеснив правую часть ополчения к Москве - реке. Положение становилось безвыходным.

Военный успех склонялся на сторону поляков. Князь Трубецкой видел, как под ударами панской конницы редели ряды нижегородцев, как выбивались из сил воеводы и ратники ополчения, стараясь «свалить с себя» гетмана, но и на этот раз он не пришел им на помощь.

Козьма, разгневанный бездействием Трубецкого, послал Мосеева и Пахомова на ту сторону реки пустить слух среди казаков: если они - де помогут ополчению победить Хоткевича, то весь гетманский обоз будет отдан им, казакам. Козьма сказал Пожарскому:

- Келарь Авраамий - друг Трубецкого. Пообещаем и ему что - нибудь. Казаки его послушают... Пускай пойдет со «святыми дарами» в таборы уговорит казаков. Он речист! Он должен! Православие гибнет! Ему ли не помочь?!

Князь послал гонцом к келарю своего брата Лопату - Пожарского.

Но когда келарь вошел в стан казаков, многие из них с оружием в руках уже бежали на помощь нижегородцам. Другие стояли в хмурой задумчивости, держа коней наготове, а третьи играли с беспечным видом в «зернь».

Келарь крикнул им, подняв «святые дары»:

- Чего же сидите?! Православных бьют! Креста на вас нет!

Он пообещал им отдать все ценности Троице - Сергиевской лавры. Казаков это растрогало - от награды они отказались.

Козьма не ошибся. Войско Трубецкого, как один человек, по призыву Минина тронулось на помощь нижегородцам. Москва - река покрылась переплывавшими ее на конях всадниками. Прильнув к гривам коней, они боевыми выкриками подбадривали ополченцев. Радостными возгласами ответили ополченцы, с удвоенной силой начав обороняться от врагов.

Поляки, видя приближение помощи к нижегородцам, еще яростнее стали теснить ополченских ратников. Пожарский выхватил у знаменосца свое знамя и поскакал в самую гущу боя с криком:

- Не жалейте себя! Умрем все! Бесстрашно кинулись на поляков ратники, не щадя своей жизни.

В это время из воды вышла и казацкая конница.

Два ополчения - нижегородское и казацкое, - соединившись, с оглушающей силой ударили по гетманским эскадронам.

Польское войско дрогнуло, стало отступать, теряя людей и коней, оружие и знамена, оставляя на поле брани множество убитых и раненых...

Часть ополченской пехоты после того перебралась на ту сторону и залегла во рвах и крапивниках на пути гетмана, чтобы не дать полякам воровски, незаметно провезти продовольствие к осажденным в Кремль. Эти смельчаки заведомо обрекали себя на гибель. «Умрем, а не пустим гетмана к Кремлю», - говорили они.