Глупый хвастает молодой женой,

Умный хвастает родной матушкой,

А Алеша хвастает своим добрым конем.

Из песни

Лет двадцать тому назад иностранное слово «хобби» только-только внедрялось в наш лексикон и с цепкостью репейника отвоевывало место под солнцем, так же, как и другое слово – «хохма». Во всяком случае, когда мне позвонил из Москвы заведующий спортивным отделом нашей редакции Фомин и передал срочное задание главного редактора, я, в то время хоть и начинающий собственный корреспондент молодежной газеты, все же уловил в его голосе некоторые нотки, которые заставили меня усомниться в обязательности распоряжения. Фомин слыл хохмачом, то есть человеком, который. явившись за полночь домой, на вопрос жены мог отчебучить: «Сама, старуха, придумай, где я был». И вообще держал себя, по мнению сотрудников. довольно несерьезно, плохо владел .пером, но зато был мастером по части дружбы с начальством. Выслушав в телефон пронзительный голос Фомина, я узнал, что вчера наш шеф был на ипподроме с иностранными гостями и среди призеров ему запомнился рысак по кличке Браслет Тура. Дистанцию победитель прошел очень резво, обогнав многих питомцев конезаводов и совхозов. В программе заездов было обозначено, что он воспитан на заводе искусственных кож в одном из городков области, по которой я был утвержден корреспондентом. Мне поручалось разузнать: что это за порочная практика разбазаривания государственных средств?

– Тут хохма в чем? – растолковывал мне Фомин и похохатывал. – Обыграть надо: искусственные кожи – и призер-жеребец. Это уже смешно. Сообразил? Давай быстренько сделай и передай на мое имя. Дадим с колес. Пока!

Стоял конец июля. Было жарко и душно. Мыкаться за сотню километров в переполненном автобусе в такую жару не хотелось. Да и что-то не очень взволновало меня это задание, если говорить честно. Ну разве это важная тема для центральной молодежной газеты сейчас?

В области начинается уборка. Вот-вот с главного конвейера автозавода пойдут новые машины. Вчера на пресс-конференции в совнархозе предложили товарищам корреспондентам центральных газет на будущей неделе совершить поездку на « Метеоре-1». Вот что интересовало и волновало меня, а тут хохмач Фомин предлагает вызнать, не хобби ли это.

«Ну удивился главный, – рассуждал я, – ну и что? Может быть, кто-то из иностранцев не понял, а шеф не смог объяснить. Прошло время, уехали гости. главный и думать забыл. Только ему. наверное, и помнить о Браслете Тура с завода «Искож». Надо подождать». – принял я решение и занялся делами. которые мне представлялись в ту пору более важными и серьезными

Через два дня, поздно вечером, у меня в комнате зазвонил телефон. Звонок был резкий, продолжительный, как обычно, когда звонят с междугородной станции. Я поднял трубку.

– Добрый вечер! – раздался знакомый голос старшей стенографистки Марии Михайловны. – Сейчас с вами будет говорить главный редактор. Минутку!

Это бодрое известие в столь неурочный час могло означать все. что угодно, но особой радости я не испытал, хотя шеф ко мне относился по-доброму и даже однажды звал на работу в аппарат редакции. Я отказался, и шеф, по-моему, обиделся. А что на этот раз сулит мне общение с ним?

– Привет вам! – сказал сочным баритоном невидимый шеф. – Не разбудил? – Он усмехнулся и спросил: – Разузнали, что это за жеребец с завода искусственных кож?

Мне подумалось, что главный, видимо, сейчас в кабинете, не один, сидят, очевидно, у него заместитель, ответственный секретарь, «свежая голова» – дежурный сотрудник, который читает подписные полосы перед тем. как их подпишут в печать. Номер сделан, все чувствуют приятную усталость, все расслабились, но главный уже весь в завтрашних хлопотах и среди них вспомнил о своем задании. И не может быть никаких преград для выполнения задания. Сколько раз он напоминал нам: жив ты или помер – главное, чтоб в номер. А вот я потерял чувство ответственности, схалатничал...

Шеф молча выслушал мои не очень связные объяснения и строгим голосом сказал:

– Слушайте, неужели трудно оторваться от стула и выполнить личное задание главного редактора?! Это черт знает что такое!

Я заверил его, что завтра утром буду на заводе и к вечеру все передам в редакцию.

– Ну, хорошо, – буркнул шеф уже спокойнее. – До свидания!

О конных состязаниях и людях, которые этим занимаются, у меня четкого представления не было. Жило только где-то в сознании: ипподром – это зеленый высокий забор по дороге к автозаводу, да еще помнилась сцена из кинофильма, когда лихая наездница на состязаниях обгоняет оплошавшего председателя колхоза, а потом поет популярную песню «Каким ты был. таким остался...». Говорили, что на скачках темные личности «тотошники» – наживают немалые деньги. И вообще от этих состязаний веет чем-то не совсем здоровым, одним словом, не нашим. В то же время возникали и другие вопросы: почему не закроют ипподромы? Почему пишут о новой породе лошадей? Почему существуют конезаводы? И зачем устраивают состязания тяжеловозов, на которых будто бы лошади перевозят до 20 тонн грузов?

В городке, на площади которого я утром вылез из рейсового автобуса, первый встречный весьма охотно объяснил, как мне попасть в конный парк завода искусственных кож. Вскоре я очутился на окраине. где высилось бревенчатое одноэтажное сооружение – в нем я признал конюшню. У входа находился бревенчатый станок, в котором ковали лошадей. – это я видывал еще в младенческих летах. Вдоль стен стояли телеги, поломанный тарантас. высились кучи соломы и навоза.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.