– Николай Васильевич, понятно, что обо всем не расскажешь. И все-таки: за что вас удостоили высших знаков солдатской доблести – ордена Славы трех степеней.

– Война была долгой. Попал я потом служить в артиллерийскую разведку, ходил за «языками» во вражеский тыл, участвовал в рукопашных схватках, всякое случалось, но никогда свою солдатскую ношу на других не переваливал... В сорок первом награждали орденами не густо, не до того было. Уже подо Ржевом получил я свою первую медаль «За отвагу» – за бои под Москвой и за первого «языка». Дали отпуск на 10 дней – небывалая по тем временам награда. Приехал я в Сухиничи, и оказалось, что дома меня уже отпели, показала мне мать похоронку, которую получила несколько месяцев назад. А меня тогда только ранило. Ощупывала меня мать, разглядывала, потом наконец признала. И так бывает.

«Славу» 3-й степени дали за спасение командира. Вытащил я его, раненого, из-под обстрела, хотя и сам был ранен. В тот же день вернулся в строй, принял участие в бою. Вторую «Славу» получил за бои под Катенау, это на подступах к Кенигсбергу, третий орден – уже на Дальнем Востоке, за штурм высоты Верблюд, это в последние недели войны, когда наша армия освобождала от японцев Маньчжурию. Страшный был тот бой, кровавый. Наша 144-я дивизия натолкнулась на яростное сопротивление самураев и вынуждена была остановиться. И никак к японским огневым точкам не подберешься, каждый метр они сверху простреливают. Создали штурмовой отряд. И пошли. Сразу убило командира, пришлось принимать командование мне, старшине в ту пору. Каждый метр на той высоте, считай, кровью своей полили. Погибли в том штурме многие мои боевые друзья, которые всю войну прошли, в десятках боев побывали, а сопку ту не преодолели. На руках у меня умер тогда Саша Дубов, самый мой близкий друг, светлая ему память. Зацепило и меня двумя осколками. Но высоту ту мы взяли.

– Ну, а самый памятный бой какой, Николай Васильевич?

– Самый? Да все они памятные. Бывает, название места забудешь, а бой не забывается. Каждый своей строкой сердце прошил. Но особенно часто вспоминаю тот, первый, в ноябре 1941-го, когда мы Москву заслоняли. Ну и под Витебском еще было дело. Брали мы тогда деревушку Сверчки и уже взяли ее, последних фашистов из дворов выбивали, врукопашную схватились. Ох, и жарко было. Скосил я двоих очередью, выскочил на улицу, тут и меня пуля ударила прямо в грудь. Да, видать, на излете была. Пробила шинель, гимнастерку, пробила и мой комсомольский билет, да застряла в груди неглубоко, до сердца не достала, выдохлась. Вот и считаю я, что билет мой комсомольский от смерти меня спас. Я его потом просушил от крови, почистил, но менять не стал, так с ним потом и не расставался.

– Удивительная история. Тот билет вам дороже любой награды должен быть... А как получилось, что вы, Николай Васильевич, в Москву после войны попали, ведь ваши-то родные так в Сухиничах и остались жить?

– Это другая удивительная история. В 1943 году передали в нашу часть письмо от одной москвички. На конверте вместо адресата было написано «Самому смелому». Уж почему решили мне его вручить, не знаю. Я ответил, завязалась у нас с той девушкой переписка. Она мне свое фото прислала цветное. Красавицей оказалась. Правда, когда мы Неман форсировали, испортил я фото, вымокло оно сильно. Ну, вот после демобилизации и поехал я к ней, дело-то молодое. Так и стал москвичом. Скоро полюбил город, каждый его уголок, каждую улицу.

– Но, наверное, дорога вам Москва не только прожитыми в ней годами. А тем еще, что сражались за нее, отбивали врага на ее пороге, разве не так?

– Так, конечно. Я иной раз пройдусь по улице, залюбуюсь новым ли домом, старым ли особняком московским, и гордость в душе поднимается – и я это от врагов ведь защищал, и новую жизнь города и историю его. А бывает, расстроюсь. Увижу захламленный двор или еще какой-нибудь непорядок и думаю, как же можно такой город не беречь, такую красу мусором осквернять! Но это редко бывает, к чести москвичей, надо сказать – любят они свой город, берегут его. Да и как не беречь, ведь Москва это не просто центр нашей страны, столица ее, это святое прошлое Отчизны, гордость наша, наше богатство, наша любовь. И стоять ей всегда, и хорошеть, и расти, непокоренной, величавой, красивой.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.