I. Бригада

Владимир Гребнев, сталевар Челябинского металлургического завода, лауреат премии Ленинского комсомола

Началось все с того, что комсомольско-молодежная бригада из сортопрокатного цеха, группа из ГПТУ-37 и класс в подшефной школе № 33 заключили между собой договор о содружестве. Может быть, итог их трехлетней совместной работы и не поразит воображения – восемь школьников из того класса теперь учатся в ГПТУ, а группа в полном составе пришла на завод, – но для нас он очень важен. Важен тем, что эксперимент доказал свою жизненность в принципе: можно (и нужно) организовать целенаправленное движение молодых ребят по цепочке «класс – группа – бригада». Собственно, скажут мне, так оно и должно быть: училище берет молодое пополнение из школ, а затем выпускники приходят на производство. Но как часто так бывает в жизни? Мастера и преподаватели ПТУ спешат в школу (где, кстати, их не всегда принимают как дорогих гостей) накануне очередного приема с одной целью – «навербовать» побольше учеников. С распределением выпускников на завод тоже немало проблем: одни из них попадают совсем не туда, где проходили практику, другие трудно приживаются в коллективе, третьи после распределения вообще исчезают куда-то. Я, конечно, беру крайние случаи, но ведь за каждым таким случаем – чья-то человеческая судьба... Когда я в старших классах учился – а это не так уж давно было, – еще и разговоров о том не велось, чтобы школа, училище и завод какие-то договоры между собой заключали. В ГПТУ-37 я поступил, как и многие, не имея ни малейшего представления о профессии металлурга. Поступил по единственной причине: как раз тогда одиннадцатилетку ввели, не хотелось лишний год за партой провести. Мне, скажем, повезло – пусть и случайно, а свое дело нашел. Как сложилась судьба моих товарищей? В нашей группе в училище было четырнадцать человек. На заводе сейчас работают трое. Остальные разбежались кто куда...

Да, наш завод испытывает нехватку рабочих рук, и надо всячески привлекать молодежь. Но дело не только в количестве; нам также требуется и хорошее качество, если можно так выразиться, поступающих на завод.

Мне часто приходилось работать с новичками, и я знаю, насколько неоднороден их состав. Говорю не о знаниях или умении – разумеется, после ГПТУ парень и теорию знает, может рассказать, какие химические реакции происходят в печи, у него и кругозор широк, так как в училище знакомят с доменным, мартеновским, конвертерным производством. А если чего не знает или не умеет, так ведь и научить, показать можно. Куда трудней «обучить» отношению к работе. Один так и «прилипает» к подручному сталевара, сразу включается в дело. Другой сядет и болтает, пока не заметишь и не заставишь работать.

Я не хочу винить училище, что оно плохо воспитывает ребят: не все в силах мастеров. Знаю, и сейчас в училище нередко поступают случайно, без особых раздумий. Иного привлекают льготы, которые дает училище, – хорошая профессия, аттестат о среднем образовании, рабочий стаж. Бывает и так, что учеба еще идет неплохо, учится человек с интересом, а самостоятельная работа приносит разочарование.

Так вот, основная цель трехстороннего договора в том, чтобы ребята в ГПТУ – а после на завод – поступали осознанно. Или так же осознанно убедились, что данная специальность не их дело. Мы не ставим задачу, чтобы все поголовно шли в сталевары. Но мы должны знать, что на тех, кто придет, мы сможем положиться. Поэтому известные в последнее время формы содружества «класс – группа» и «группа – бригада» удовлетворяли нас не полностью: в каждой из них отсутствовало важное звено. Группа не могла дать школьникам полное представление о заводе, а бригада не могла влиять на выбор ими профессии.

Когда Иван Никитович Панфиловский, мастер ГПТУ-37, предложил мне заключить с его группой, а также с шестым классом в подшефной школе договор – такой, какой уже был у сортопрокатчиков, – я его понял с полуслова: надо самим идти к ребятам, а не ждать, пока они придут к нам.

Не скажу, что все было легко и просто, особенно поначалу. С группой-то, с училищем связь у меня и прежде была. А рот с шестиклассниками возникла проблема общения. Опыта работы с детьми я же не имею... Как с ними разговаривать? Как увлечь? Как, наконец, подружиться? Не один и не два раза приходил в класс, пока не наладился неформальный контакт. Начались взаимные отчеты бригады перед классом и класса перед бригадой: выпустили совместный «Устный журнал» о рабочем человеке; на субботниках сообща поработали...

Еще такое опасение у меня возникало: я-то рассказываю школьникам в основном о том интересном, что есть в моей профессии, но ведь передо мной дети металлургов, и неизвестно, что там они дома от родителей о той же профессии слышат. Значит, одни мои слова без знакомства с заводом мало что дадут.

Экскурсии по заводу – дело распространенное, сейчас для школьников везде их устраивают. Но у нас поставили это несколько иначе. Известно, что в «горячие» цеха подросткам вход запрещен. Так и у нас сталеплавильное производство было для них закрыто. Но как же показать школьникам металлургический завод, не показывая самого главного на нем? Этот запрет вообще ставил под сомнение договор бригады с классом: работу сталеваров класс видеть не мог. Поэтому мы, во-первых, добились у администрации и завкома завода снятия некоторых ограничений при том непременном условии, что с группой школьников безотлучно будут находиться сразу трое взрослых: мастер, классный руководитель и бригадир. Во-вторых, разработали шесть маршрутов по заводу и ставим целью, чтобы каждый класс прошел по всем шести. В-третьих, стараемся, чтобы школьники не просто ходили, а по мере сил участвовали в работе бригад. Да и шестиклассники тоже. Каким образом?

Когда наша бригада завоевала право в день открытия XXVI съезда партии провести почетную плавку – вахту победителей предсъездовского соревнования, – то металлолом для нее собрали наши подшефные из ГПТУ и школы. У печи мы были все вместе – бригада, группа, класс. Хочу сказать, что, конечно же, бригада, группа и класс не могут и не должны замыкаться только на общении между собой. Наше содружество – это часть общезаводской работы по трудовому воспитанию подростков. С «моей» группой занимаются во время практики и другие бригады цеха; а когда выпускники будут защищать дипломы, то их придут слушать знатные рабочие завода. Школьники помогают не только моей бригаде, а всему цеху, если нужны люди на уборку овощей в подшефном совхозе или на благоустройство нашего района...

Сейчас над классами и группами шефствует больше двадцати бригад. Их работа приносит свои плоды – намного улучшилось комплектование базовых училищ и металлургического техникума. Теперь, когда это движение расширилось, яснее выявилась общая проблема для бригадиров: как правило, в работе с учениками заняты один-два человека из бригады. Мало, конечно. Один бригадир не в силах отдавать много времени детям. Но как привлечь других? Пока я этого не знаю. Слаб и обмен опытом шефской работы между бригадами: мы плохо осведомлены, как, например, она ведется в других цехах.

Помогать нам призваны заводской и цеховые советы по профориентации, особенно цеховые, как наиболее близкие к бригадиру. Однако члены совета имеют производственные обязанности, так что шефство не стоит у них на первом плане. И здесь невольно вспоминается проверенный опыт Магнитогорского металлургического комбината, где по предложению известного доменщика Шатилина введена должность заместителя начальника цеха по работе с молодежью (см. «Смена» № 10 за 1978 г., статья «Есть такая должность...». – Ред.). На нее назначаются ветераны, вышедшие на пенсию, но не захотевшие порывать связь с заводом. Уверен, и в Челябинске нашлось бы немало заслуженных металлургов, которые с удовольствием поработали бы с молодежью. Такие люди могут стать неоценимыми советчиками, помощниками бригадиров, принявших под свою опеку группу и класс.

II. Группа

Иван Панфиловский, Герой Социалистического Труда, мастер производственного обучения ГПТУ-37

Мне думается, на каком-то этапе у школьников произошло снижение интереса к труду. Да и откуда мог взяться этот интерес, если работа школы оценивалась по количеству выпускников, поступивших в вуз, а для училища старались отобрать самых трудных подростков? Так был искусственно создан психологический барьер в сознании детей, их родителей, педагогов по отношению к ПТУ... Этот барьер мы и пытаемся сейчас преодолеть. Идея трехстороннего союза – по существу, первый шаг к планомерной работе по трудовому воспитанию и профессиональной ориентации.

Мы учли прошлый опыт профориентации в школах, которая часто была формальной и ограничивалась общими сведениями о профессиях, не касаясь проблем производственной адаптации выпускников школ. Мы решили, что наша работа будет представлять собой длительное сопровождение ребят по ступеням «школа – ГПТУ – производство». В чем необычность такого метода? Если раньше сроки профориентации в школах приходились на 9 – 10-е классы, то теперь они сместились вниз, до 6 – 8-х классов. Профориентация и трудовое воспитание в этом возрасте вполне возможны, если учесть стремление подростка считаться взрослым, его интерес к серьезным делам. Соревнование с группой, бригадой рабочих – именно такое, по нашему мнению, серьезное дело.

Почему мы предложили подключиться к договору Владимиру Гребневу? Не столь давний выпускник нашего ГПТУ. Владимир теперь лауреат высшей премии комсомола, член райкома партии, депутат горсовета; его портрет и биография помещены в музее трудовой славы училища – все это производит сильное впечатление на сегодняшних учеников. Так сказать, живой пример перед глазами. Приняли в расчет и то, что Гребнев и сам молод, а потому должен с пониманием относиться к молодежи.

Выбор бригадира не формальное дело, с кем попало договор не заключишь. Когда моя группа работает на практике с Гребневым, я спокоен. Но бывает и по-другому. Знаю сталевара, который практиканту ничего не покажет и не расскажет, даст метлу в руки, и все. Один мой ученик вообще отказался с ним работать. А чтобы школьников к такому бригадиру привести – об этом и думать нечего.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.