Добрый день, дорогой сын! Вот ты и ушел из родительского гнезда – живешь в большом городе, учишься в вузе, хочешь чувствовать себя самостоятельным человеком. Знаю по собственному опыту, что, захваченный бурным вихрем новой для тебя жизни, ты мало вспоминаешь о родительском доме, о нас с матерью и почти не скучаешь о нас. Это придет позже, когда ты узнаешь жизнь.

...Первое письмо сыну, улетевшему из родительского гнезда. Хочется, чтобы это письмо осталось у тебя на всю жизнь, чтобы ты хранил его, перечитывал, думал над ним. Мы с матерью знаем, что молодое поколение немного снисходительно относится к поучениям родителей: вы, мол, не можете видеть и понимать все то, что видим и понимаем мы. Может быть, это и так... Может быть, прочитав это письмо, ты захочешь положить его куда-нибудь подальше, чтобы оно меньше напоминало о бесконечных поучениях отца и матери. Ну что ж, положи, но только хорошенько запомни, куда, в какую книжку ты его положил, потому что придет такой день, когда ты вспомнишь эти поучения, скажешь сам себе: а все-таки прав был отец... И тебе надо будет перечитать это старое, полузабытое письмо. Ты найдешь и прочитаешь его. Сохрани же его на всю жизнь.

Я тоже сохранил первое письмо ототца. Мне было 15 лет, когда я улетел из родительского гнезда – поступил учиться в педагогический институт. Был трудный, голодный 1933 год. Помню, как провожала меня мать на вступительные экзамены. В старенький чистый платок завязала новое, хранившееся на дне сундука рядно и узелок с продовольствием: лепешки, испеченные из картофельной кожуры и отрубей, два стакана жареной сои – вот и все, что могла мне дать мама в тот день...

Началось мое учение. Трудно, очень трудно было овладевать знаниями, когда в желудке пусто. Но вот появился хлеб нового урожая. Никогда не забуду того дня, когда мать передала мне первую хлебину, испеченную из новой ржи. Привез передачу дедушка Матвей, извозчик сельского потребительского общества, еженедельно приезжавший в город за товаром. Хлебина была в чистой полотняной торбе – мягкая, душистая, с хрустящей корочкой. И рядом с хлебиной – отцовское письмо, то первое письмо, о котором я говорю: оно хранится у меня как первая заповедь... «Не забывай, сыну, о хлебе насущном. Я не верю в бога, но хлеб называю святым. Пусть и для тебя он на всю жизнь останется святым. Помни, кто ты и откуда вышел. Помни, как трудно добывается этот хлеб. Помни, что дед твой, мой отец Омелько, был крепостным и . умер за плугом на ниве. Никогда не забывай о народном корне. Не забывай о том, что, пока ты учишься, кто-то трудится, добывая тебе хлеб насущный. И выучишься, станешь учителем – тоже не забывай о хлебе. Хлеб – это труд человеческий, это и надежда на будущее, и мерка, которой всегда будет измеряться совесть твоя и твоих детей».

Для чего я пишу тебе об этом, сын? В суете будничного труда не рассказывал я обо всем этом подробно – это плохо. А запомнить все это тебе надо. То же самое повторяю я тебе, что мне наказывал мой отец: не забывай, кто ты и откуда ты. Не забывай, что корень наш – трудовой народ, земля, хлеб святой...

Сотни тысяч слов в нашем языке, но на первое место я бы поставил три слова: хлеб, труд, народ. Это три корня, на которых держится наше государство. Это самая сущность нашего строя. И эти корни так прочно переплелись, что не разорвать их, не разделить никогда. Кто не знает, что такое хлеб и труд, перестает быть сыном своего народа, теряет лучшие духовные качества народные, становится безликим существом, недостойным уважения. Кто забывает, что такое труд, пот и усталость, тот перестает дорожить хлебом...

Я не верю в такое, я бы сказал, шоколадное представление о коммунизме: всех материальных благ будет пре-достаточно, всем человек будет обеспечен, все будет у него как будто бы по мановению руки, и все так легко ему будет доставаться... Если бы все это было так, то человек превратился бы, наверное, в пресыщенное животное. К счастью, этого не будет. Ничто не будет доставаться человеку без напряжения, без усилий, без пота и усталости, без тревог и волнений. Будут и при коммунизме мозоли, будут и бессонные ночи. И самое главное, на чем всегда будет держаться человек – его ум, совесть, человеческая гордость, – это то, что он всегда будет добывать хлеб в поте лица своего. Будет неудержимое стремление к тому, чтобы земля давала все больше и больше – на этом всегда будет держаться хлебный корень человека.

И этот корень надо беречь в каждом человеке.

«По колосу пшеницы узнают человека, вырастившего ее», – ты, наверное, хорошо знаешь эту нашу украинскую пословицу. Каждый человек гордится тем, что он делает для людей. Каждому честному человеку хочется оставить частицу себя в своем пшеничном колосе. Я живу на свете уже почти пятьдесят лет и убедился, что ярче всего это желание выражается в том, кто трудится на земле. Дождемся твоих первых студенческих каникул – я познакомлю тебя с одним стариком из соседнего колхоза, он уже больше тридцати лет выращивает саженцы яблонь. Вот это настоящий художник в своем труде. В каждой веточке, в каждом листике выращенного деревца он видит себя. Если бы сегодня все люди были такими, можно было бы сказать, что мы достигли коммунистического труда...

Желаю тебе здоровья, добра, счастья. Целую тебя. Твой отец.

Добрый день, дорогой сын!

Письмо твое получил. Оно очень взволновало меня. Не спал всю ночь. Думал о том, что ты пишешь, и о тебе.

С одной стороны, хорошо, что тебя тревожат факты бесхозяйственности, о которых ты сообщаешь: в колхозе, где вы работали, прекрасный сад, но уже тонн десять яблок скормили свиньям; гектара три помидоров остались неубранными, и председатель колхоза приказал трактористам перепахать участок, чтобы и следов не осталось...

Но, с другой стороны, меня удивляет, что в твоем письме – только недоумение и больше ничего, только растерянность перед этими возмутительными фактами.

Что же это получается? Ты пишешь: «Когда я увидел утром этот участок вспаханным, у меня чуть сердце не вырвалось из груди...» А потом что? Все-таки что же произошло с твоим сердцем? Успокоилось оно, по-видимому, и бьется ровненько? И сердце твоих товарищей – тоже ни у кого не вырвалось из груди? Плохо, очень плохо... Ты помнишь, наверное, мои рассказы о Талейране, этом сверхцинике и архипрожженном политике. Он поучал молодежь: «Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное...» А мы, коммунисты, учим по-другому: не давай погаснуть в себе первым движениям души, потому что они самые благородные. Делай так, как подсказывает первое движение души. Подавлять в себе голос совести – очень опасное дело. Если ты привыкнешь не обращать внимания на что-нибудь одно, ты вскоре не будешь обращать внимания ни на что. Не иди на компромисс со своей совестью – только так можно выковать характер.

"Запиши в свою записную книжку вот эти слова из «Мертвых душ»: «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!» Самое страшное для человека – это превратиться в спящего с открытыми глазами: смотреть и не видеть, видеть и не думать о том, что видишь, Добру и злу внимать равнодушно, проходить спокойно мимо зла и неправды. Опасайся этого, сын, больше смерти, больше любой самой страшной опасности.

Человек без убеждений – тряпка, ничтожество. Раз ты убежден, что на твоих глазах творится зло, пусть сердце твое кричит об этом, борись против зла, добивайся торжества правды. Помнишь мои рассказы о Сергее Лазо? Он писал в своем дневнике: «Убеждения нужно выстрадать, нужно проверить их жизнеспособность, нужно обтереть их о чужие убеждения... Человек должен скорее пойти на гибель, нежели отказаться от своих убеждений».

...Вот как поступают настоящие люди: лучше умереть, чем отказаться от убеждений. Ты спросишь у меня: а что же я конкретно мог сделать, чтобы воспрепятствовать злу? Как бороться против зла? Не знаю и не буду прописывать рецептов. Если бы я был там, где ты работаешь, если бы увидел то, что увидел ты с товарищами, – я бы нашел, что мне делать.

Сейчас ты поднимаешься на ту ступеньку духовного развития, когда человек уже не должен оглядываться на других: что они делают? Как поступают? Надо думать самому, решать самому.

Твой отец.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.