– Станок исправный! Смотри! Ничего, что старый, как трехлинейная винтовка – в хороших руках тоже оружие.
И он показал мне, как затягиваются тиски и опускается сверло. После этого он ушел к другим станкам, а я остался один на один со стальной громадиной.
Пришлось подставить ящик под ноги, чтобы доставать до всех механизмов управления. И станок безукоризненно повиновался не мне, а своему механизму.
Когда я затянул тиски и включил мотор, сверло покорно опустилось, надавливая на металл. В чугуне образовалась сначала лунка, потом углубление, и серая пыль посыпалась на колосник.
День был горячий. В открытые двери лилось сухое солнце.
Надо было приготовить за день пятьдесят колосников. Такой план дал мне мастер Шумов. И не мне одному, а всем сразу, каждому – по пятьдесят колосников. Двадцать, тридцать штук до обеда и столько ate или чуть меньше после перерыва.
– С утра колосники будут полегче, – сказал мастер, – а к вечеру потяжелее. Все колосники, сваленные у станка, были одинаковые, и я не сразу понял, что
он хотел сказать.
Во всяком случае, я решил не тратить времени даром, не отвлекаться, а заготовить впрок побольше готовых плиток.
Колосник – это тяжелая чугунная решетчатая плитка с выступами для крепления. На ней горит уголь в топке паровоза, а пыль и зола ссыпаются через решетку вниз.
Пятьдесят таких плиток нужно было поднять на станок, укрепить в тисках и просверлить несколько отверстий равного диаметра.
На подъездных путях стояли друг за другом огромные глухие локомотивы, ожидающие ремонта. Их по одному вкатывали в цех. На боках паровозов можно было прочесть всю географию войны. На одном из них было нацарапано: Тихвин, на другом – Белосток. Страшные шрамы и пробоины зияли в обшивке.
Это были фронтовые локомотивы, рядовые великих сражений, идущие на поправку в госпитали индустрии, чтобы вернуться на фронт.
Тыловые школьники влезали в котлы с отбойными молотками, стояли у
станков, получали план-задания от мастера – и стальные машины повиновались своим механизмам.
Мастер Шумов требовал организованной чистоты в цехе. В углу стоял баллон с водой. А перед воротами цвели цветы. Сирень росла у входа в мастерскую.
Шумов сказал, что будет строго взыскивать за любую поломку и брошенный инструмент. И выдал нам каждому талон на обед в заводской столовой.
Первый колосник был самым неловким. Пришлось с ним повозиться... Он выскальзывал из рук, поворачивался утлом, но я затянул тиски до отказа, и он прилип к станине так, что сверло легко прошло именно там, где были поставлены мелом белые точки.
Когда я в первый раз опустил резец на металл, откуда-то сверху, из скрытого бака, обтекая сверло, полилась вода. Это было так неожиданно, что я выключил мотор и побежал к мастеру.
– Что случилось? – спросил он.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.