Я шел с Ганнибалом

На следующий день с раннего утра Ганнибал приказал нумидийским всадникам гарцевать возле римского лагеря. Они подскакали к часовым и пустили в них стрелы. Консулы начали подозревать неладное. Теперь в любой момент надо было ожидать, что Ганнибал со своей армией перейдет Требию. Так как они сами тоже хотели начать решающую битву, то приказали своим легионам выйти из лагеря. Семпроний убедил Сципиона, что, если они и далее будут избегать встречи с врагом, то карфагеняне почувствуют себя победителями; только сражение покажет, кто хозяин на этой земле.

Возвратившись, нумидийцы сообщили, что римские легионы выведены из лагеря. Они видели лучников в кольчугах и шлемах с опущенными забралами, воинов с мечами и изогнутыми щитами, бесчисленные ряды всадников. По карфагенскому лагерю пополз слух, что армия за Требией превосходит нас по силе. Даже у многих начальников были встревоженные лица. Ганнибал собрал начальников около себя.

– Почему, если римляне так сильны, они до сих пор прятались в лагере? – спросил он насмешливо. – Возможно, они и превышают нас по численности, но это ни о чем не говорит. Чем больше сегодня там живых римлян, тем больше мертвых будет здесь завтра. Как вы думаете: есть среди них такие, как Махарбал, Мономах или Маго? А Суру у них есть?

После этого Ганнибал отдал начальникам распоряжения к бою. Нумидийские всадники должны нападать на римлян всю ночь и не давать им спать. Наутро другие всадники должны перейти к ложным атакам и, избегая столкновения, заманить римлян через Требию на этот берег.

– Пусть утром искупаются они, а не мы. Они вылезут из реки замерзшие, и это помешает им сосредоточиться, и, когда мы пойдем в атаку, их ряды будут расстроены... Чего вам еще надо?

Ночью хлынул дождь. Римляне до утра оставались в открытом поле под холодными струями. Всю ночь они были в полном боевом снаряжении, потому что нумидийские конники без конца атаковали их посты.

Начался день. Это был самый короткий день года. Отдохнувшие и хорошо вооруженные войска Ганнибала заняли позиции на берегу Требии. Маго со своей конницей стал в засаду. Слоны, хорошо накормленные, в полном боевом снаряжении, собрались вокруг Суру. Они стояли, словно окаменев, как будто знали, что их ожидает.

Мы смотрели, как на другой стороне Требии на большом поле собрались римляне. Слышали крики нумидийцев, когда они шли в атаку или отступали. Крики стали громче – это значило, что нумидийцы приблизились к Требии. Римские всадники оттеснили их и обратили в бегство.

– Они идут, – услышал я позади себя голос Картало.

Наши всадники перебирались через реку, а их преследователи повернули назад у Требии. Потом римская армия развернулась широким фронтом. Передние ряды вошли в реку. Вода доходила до груди. Туча стрел и копий повисла над ними. Затем наши метатели и лучники отступили, а римляне пошли вперед в ледяной воде, неся оружие над головами.

Римляне начали пробиваться сквозь наши ряды. Их конница двинулась вперед клином. Люди и животные смешались. Теперь уже ничего нельзя было разобрать. Дождь перешел в снег. Римляне все еще продвигались вперед.

Поступил приказ слонам идти в атаку. Перед каждым из серых гигантов открылась узкая дорожка. Слоны, уже рассерженные нарастающим шумом, с ворчанием пошли по дорожкам. Подали знак, и они побежали, врезаясь в гущу битвы.

Суру топтал легионеров, на которых направлял его Картало. Я осматривал тело Суру: не заметно ли где крови?

Суру внушал такой ужас, что при виде его все сразу же разбегались. Я видел только спины и шлемы. Никто не осмеливался поднять оружие на Суру. Но я все еще боялся. Я слышал, как взревел один слон, вскоре заревели и другие. Потом Суру поднял хобот и издал такой ужасный рев, что я застыл от страха. Никогда раньше я не слышал такого рева. Он разъярился так, будто его окружили дикие звери. Он поворачивался из стороны в сторону, а потом вдруг повернулся кругом и напал на карфагенян, которые следовали за ним.

– Он ранен?! – завопил Картало.

Он ударил Суру железным крюком позади уха. Суру еще более обезумел. Уши у него стояли торчком, он начал бросаться на всех и пробивать себе путь в карфагенских войсках, которые должны были отрезать отступавших римлян.

– Дай зубило! – задохнулся Картало. – Он сошел с ума!

Я схватил мешок, вытащил зубило и молоток и крепко прижал их к себе.

– Давай мне! – свирепо потребовал Картало. – Он убивает слишком много наших людей.

Картало выхватил у меня молоток. Тогда я выбросил зубило. Картало взревел, как зверь. Он пригнул меня и, наклонившись вперед, начал бить Суру по голове молотком. Упал пучок красных перьев, и ветер отнес его в сторону. Картало уронил молоток. Он перестал держать меня и закрыл лицо руками, не в силах оольше смотреть на происходящее. Суру бежал по рядам карфагенян. Он бежал и ничего не могло остановить его бешеный бег. Шум битвы замер позади нас. Картало ничего не делал, чтобы остановить Суру, и Суру сам перешел на шаг. Он шел быстро, пока не дошел до воды. Это был ручей, возле которого прятался Маго со своей конницей, но здесь, подальше от Требии, берега не были такими крутыми. Суру остановился. Я и Картало отвязали себя от седла и спустились на землю. Мы сняли с Суру попону и доспехи, чтобы он мог пройти к воде и выкупаться. Он мыл себя с такой старательностью, словно весь был покрыт грязью.