Как это все начинается…

Не берусь утверждать, насколько верны соображения Артура насчет возраста, в котором писателю можно обращаться к теме любви. Остается лишь факт, что этот человек, Артур Снипс, обо всем желает иметь свое собственное мнение и имеет его. Часто оно идет вразрез с моим, и мы спорим. О том, например, есть ли место рассудительности в любви. Артур считает, что человек в этом может и сомневаться, но писатель ни в коем случае. Ведь он несет людям истину. Истину, выверенную чувством и рассудком.

В Союзе писателей СССР, в Москве, где хранятся рукописи молодых литераторов – участников VII Всесоюзного, – мне дали два переведенных на русский язык рассказа Снипса: «Балкон» и «Пигмалион и Галатея».

В первом рассказе Артур показывает читателю как бы два мира, которые уживаются в каждом из нас: мир мечтаний, когда человек стремится «...к синеве, к перепивающейся золотом шири, к ликующему солнцу», и мир реалистический, в котором есть трудности и заботы.

Его герой вслед за своей маленькой дочкой пытается свободно шагать по воздуху, пытается одолеть «скользящую высоту». Потом писатель показывает того же человека, но уже уставшего бороться за свою мечту. Он идет с «маловыразительным лицом», с базарной сумкой в руках. Мужчина «падает», так и не научившись «ходить по воздуху». И вот финал: «Он не смотрел больше вдаль, не старался подняться вверх...», а «спокойно, размеренно шагал по земле.,, бормотал: «Денек-то ничего!... Солнце круглое, небо синее, трава зеленая. И река... тоже ничего, в реке живет рыба...»

Во втором рассказе Артур Снипс пытается разобраться в психологии женщины, поступки которой, как это часто бывает и в жизни, внешне кажутся лишенными всякой логики.

Сюжет таков. Муж в порыве необоснованной ревности дал жене пощечину. Жена в буквальном смысле окаменела и вновь ожила лишь тогда, когда на нее упала слеза мужа. Но, увидев, что тот плачет, ушла от него, хлопнув дверью: «Я думала, ты мужчина...»

Манеру письма Снипса, разумеется, с различными оговорками, сравнивают с манерой Рудольфа Блаумана, латышского новеллиста. Проводят параллели и с творчеством других писателей, находят, что он преданно относится к классике, самозабвенно учится у великих мастеров пера. Называют при этом Бунина, , Платонова, но... остановлюсь – мне такие перечисления всегда казались непомерным авансом.

– Главное, – говорит Петерис Зирни-тис, – что Артур Снипс своеобразен и обещает стать интересным писателем. У него свое, оригинальное видение мира, а что касается мастерства – приятно видеть его неустанную учебу, требовательность к себе.

Прошло всего три года, как он пришел к нам в студию, а сравнивая то, что он делает, с его первым рассказом, видишь колоссальную разницу...

«Студия молодых литераторов», о которой упомянул Петерис, организована в Риге при Союзе писателей. В ней 52 человека. Работают секции прозы, поэзии, критики. Собираются студийцы два раза в месяц. Один раз для лекций, встреч с писателями. Один раз – творческий отчет каждого члена студии. Рецензируют рукописи молодых профессиональные литераторы.

Шум, споры на этих заседаниях – дым коромыслом. Шумели студийцы и на обсуждении творчества Артура Снипса. Но сам Артур оставался невозмутимым. На нападки не реагировал, в ответ на похвалы не рассыпался в поспешных благодарностях. Вое внимательно выслушал, что-то записал.

Через несколько дней пришел в Союз и все так же спокойно изложил свои соображения по поводу замечаний к его работе: с чем согласен, с чем не может согласиться.

Артура уважают за то, что он не торопится издаваться, не суетится, не «пробивает» себя. Его книга могла бы и пораньше выйти, поскольку местное издательство испытывает определенный «голод» на прозу, но Артур не отдавал рукопись до тех пор, пока сам считал ее «сырой».

Петерис Зирнитис рассказал мне и о других студийцах, назвал особо одаренных из них, тех, кто стал участником совещания в Москве. Это Виктор Аво-тыньш и Мара Залите – очень способные поэты, Янис Юркан – драматург. Сейчас в профессиональных театрах Латвии идут дев его. пьесы.

Я спросила и о судьбе участников прошлого, VI совещания. С радостью узнала, что многие из них, как и я, стали членами Союза писателей. Что у Айвара Клявиса, прозаика, ждет выхода в свет уже вторая книга, а у Андриса Пуриньша на следующий год выйдет роман в Москве.

Во время разговора с Петерисом мой взгляд случайно упал на деревянную фигуру, стоявшую на шкафу. Вокруг нее на металлическом обруче-подвеске – медные бляшки с фамилиями.

Перехватив мой взгляд, Петерис пояснил:

– Это переходящий приз «За лучший дебют». Его обладатель сейчас болен и не может забрать свою награду.

Вот уже десять лет ежегодно, в последнюю пятницу декабря, вручается этот приз «победителям». Есть среди фамилий, выбитых на бляшках, и фамилия Ренде – псевдоним, под которым публиковался сначала Артур Снипс.

Улочки старой Риги. Древняя брусчатка под ногами. Дома с маленькими, уютными двориками стоят, тесно прижимаясь друг к другу. Многие – с дымами над островерхими крышами.