Набережная Блока

Станислав Романовский | опубликовано в номере №1227, июль 1978
  • В закладки
  • Вставить в блог

– А красивая вы!

Лицо Марии Сергеевны вспыхнуло девичьим румянцем. Она подумала: «Как хорошо, что сегодня я сумела погреться на солнце и выгляжу сейчас не такой худой и страшной...»

А лицо ее разгоралось, и она хотела поднести к щекам обе руки, чтобы остудить румянец, и руки ее потянулись к щекам.

Среди пылающего солнцем дня она видела румяное лицо незнакомца, его карие, любующиеся ею глаза, и сама она мысленно представила себя со стороны – дерзко помолодевшую, с полыхающими, как маки, щеками, пленительную женщину, и замерла от сознания собственной красоты.

И руки ее, тянущиеся к лицу, чтобы остудить румянец, ощутили тяжесть нагана.

И остановились, замерли руки.

Она подумала, как бы не выронить оружие, сжала его и даже прищурилась, целясь в грудь незнакомца.

Видимо, все это получилось негрозно. Румянец еще играл на ее щеках. А на лице жило благодарное и доверчивое выражение, потому что незнакомец тихо попросил:

– Руки можно опустить? Она ответила.

– Да...

Он опустил руки, снял варежки, стал разминать пальцы, не спуская глаз с Марии Сергеевны, подышал на них.

А кругом собирался народ – большей частью старухи и дети.

К приезду милицейской машины люди собрали все до единой буханки – их оказалось пятнадцать с четвертинкой, – на чистом снегу, на солнышке сложили в ровную поленницу и встали в сторонке.

Задержанного, двух свидетельниц, Марию Сергеевну и хлеб отвезли в отделение милиции в зарешеченной машине.

Мария Сергеевна написала протокол, где точно указала время, место, обстоятельства задержания преступника и обосновала три своих выстрела. Свидетельниц, расписавшихся в протоколе, который им прочитала вслух составительница, отвезли домой на машине. С неожиданной запальчивостью Мария Сергеевна заявила начальнику милиции, что третий выстрел был лишним. Преследуемый уже поднял руки, а она пальнула у него над самой головой. Выстрелы надо актировать.

– Заактируем, – сказал начальник милиции литовец Алексес Ремейкис, которого все звали на русский лад Алексеем Петровичем. – Почему ты так переживаешь?

Мария Сергеевна растерялась:

– Из-за чего?..

– Из-за третьего выстрела.

– Я не переживаю.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены