Осень входила в лес не спеша. И опытной хозяйской рукой начинала наводить свой порядок. Все чаще порывы ветра сбивали с берез и осин яркие листья, они кружились между деревьями и разрисовывали замшелые болота разноцветными заплатками. Наливались алой спелостью калина и рябина, клюква и брусника. Из-под раскидистых лапников елок коричневыми глазами смотрели крепыши белые. В низких местах, по берегам каменистой речки, по утрам все чаще и чаще серебрился иней. Но солнце еще не жалело тепла и превращало его в бисер, который скатывался на холодную землю.

Почувствовал осень и глухарь Бородач. Не один год жил он у непроходимого болота на берегу реки. Жил очень осторожно, знал, что немало у него врагов вокруг. Хитрый лис Красный Хвост, темная, с проседью енотовидная собака Лохматая Шуба, красавица куница Проворные Лапы, беспощадный ястреб-тетеревятник Стальной Коготь, ушастый филин Оранжевый Глаз.

Бородач видел их часто, гораздо чаще, чем ему хотелось бы. Сколько раз, когда глухарь клевал клюкву на болоте, к нему подкрадывался Красный Хвост. В черничнике его как-то однажды чуть было не схватила Лохматая Шуба, а Проворные Лапы часто не давали ему покоя на высоких елях. Даже в воздухе Бородач был начеку. Стальной Коготь как-то бросился за ним в погоню, но глухарю чудом удалось улизнуть от горбоносого преследователя. Часто ночью, когда где-то поблизости начинал «лаять» Оранжевый Глаз, Бородач просыпался и внимательно прислушивался к лесным шорохам. В темноте с филином шутки плохи.

Но больше всех на свете глухарь боялся людей. Хотя он их видел очень редко, но знал, что у них есть палка, из которой вылетает огонь и гром, и тихо после этого становится в лесу...

С первыми заморозками Бородач начал готовиться к зиме. Он летал к берегу реки на галечники. Там из мшистой, сырой земли лапами и крючковатым клювом выковыривал мелкую гальку и глотал ее. Это была подготовка к грубым зимним кормам. У глухаря нет зубов. Зимой он питается хвоей, почками. Камешки, словно жернова, перетирают пищу. Поэтому осенью глухарь так привязывается к галечникам, что иногда совершает к ним перелеты за несколько километров.

Это был обычный солнечный день. Бородач отправился на галечник. Не спеша взмахивая крыльями, вылетел из-за толстой ели и опустился на землю. Огляделся. Вроде бы ничего опасного нет, только появились срубленные осинки на берегу. Медленно начал прохаживаться, иногда останавливался, подрывал лапой мох и вытаскивал толстым клювом небольшой камешек. Тут же его проглатывал. Глухарь увлекся. Подошел к поваленным деревьям, подлез под них, и вдруг что-то легонько толкнуло его в крыло, и сразу стало темно. Покрывало не пускало глухаря. Он пытался сбросить его, стал подпрыгивать, и в это время Бородач услышал приближающийся треск ветвей и разговоры. Он понял: люди. Легонько заблестел свет, и протянутая рука схватила Бородача за спину. Глухарь хотел клюнуть ее, вывернуться, но ничего не получилось, его вытащили из ловушки. Взяли на руки, начали рассматривать, гладить перышки. Потом птицу посадили в клетку, а чтобы она не пугалась и не билась, закрыли темной материей со всех сторон.

Клетку с глухарем везли на лодке, на машине, несли в руках. И вот она распахнулась, и Бородач вылетел из нее. Он поднялся вверх – преграда, пытался лететь в сторону – тоже натыкался на заслон. Было совсем непонятно, куда он попал. Кругом лес, трава, кусты – вроде бы родные места, но все обнесено сплетенной из веревки сеткой. Пригляделся и увидел таких же, как и он, птиц. Они спокойно разгуливали, подходили к небольшим сооружениям и что-то клевали там. Позже Бородач узнает, что это птичьи кормушки и они всегда полны самых вкусных угощений и свежей воды. Потом он увидел людей. Они стояли и из-за сетки смотрели на него. Он забился в дальний угол, подпрыгивал, щелкал клювом, пытался улететь. А его новые соседи совершенно не реагировали ни на кого.

Люди эти были ученые – сотрудники Дарвинского государственного заповедника. А попал Бородач на берега Рыбинского водохранилища в опытный глухариный питомник. Глухари очень давно живут на земле. Большинство их «ровесников» встретишь сегодня только в музеях, да и то лишь на картинах или в виде недвижимых чучел. Разве только зубры и лоси в наших лесах могут сравниться с глухарями столь же почтенным сроком проживания на нашей планете.

Но и самих бородачей немного сейчас осталось на воле. Исчезли они в большинстве европейских стран, да и в зоопарках редко увидишь глухаря – не по душе им клетки. Много раз пытались люди разводить их. Были незначительные успехи в этих экспериментах, но чаще всего опыты заканчивались плачевно.

Поэтому сотрудники Дарвинского государственного заповедника прекрасно понимали, какие трудности их ждут, когда в начале шестидесятых годов перед ними была поставлена задача вольерного разведения глухарей в хозяйственных масштабах.

Работа началась с комплектования первичного стада. Иными словами, подбирали птиц, которым предстояло жить в питомнике. Для этого отлавливали в лесу глухарей разных возрастов, искали их гнезда, забирали яйца, дальнейшую заботу о которых на первых порах поручали самым обычным курам-наседкам.

Из всех тетеревиных (а к ним в наших лесах относятся рябчики, белые куропатки, тетерева) глухари наиболее остро реагируют на так называемый фактор беспокойства. Не выдерживает долго глухариное сердце испуга, тревоги, и птицы быстро погибают. Это была дополнительная трудность в разведении глухарей – ведь надо было создать в питомнике условия, при которых птицы смогли бы не только жить (причем не год или два, а сколько отвела им мать-природа), но и давать потомство.

В орнитологической литературе того времени было крайне мало каких-либо сведений о разведении и содержании глухарей в неволе. Поэтому практически каждый шаг в работе сотрудников заповедника был экспериментом. Казалось бы, самые простые вещи оборачивались отнюдь не простыми вопросами: каких размеров делать вольеры, какой сеткой их огородить, сколько птиц помещать в каждом вольере, где поставить кормушки и чем кормить глухарей... На опыты уходило много времени, ведь некоторые эксперименты можно было повторить только через год.

Орнитологам предстояло разработать зоотехнические методы содержания птиц в неволе, найти надежную защиту в борьбе с глухариными болезнями, выявить способы выведения и выращивания молодняка, которому предстоит заселять леса, где когда-то водились бородатые птицы. За глухарями было установлено тщательное круглосуточное наблюдение – с них буквально не спускали глаз. И в мороз и в жару люди были рядом с птицами. Наблюдения заставили отказаться от, казалось бы, неоспоримых истин, помогли найти правильное решение неразгаданных задач, которые глухари «преподносили» своим исследователям постоянно.

Вот, например, в одну из зим в питомнике погибло несколько птиц. Ученые установили причину: переохлаждение. Но как, почему? Ведь известно, что глухарь – птица таежная, он переносит самые трескучие морозы. Снова наблюдения, наблюдения, наблюдения. В результате выяснилось, что глухарям не хватало их традиционного таежного корма – кедрового ореха, который помогает птицам обрасти жировой броней, предохраняющей от холода. Изменили рацион питания подопечных. Ну, а нехватку в вольерах снега, в который глухари зарываются, спасаясь от морозов, компенсировали... строительством теплушек – одомашнивать так одомашнивать! И птицы привыкли – морозы были побеждены.

Опыт, уверенность, удача приходили к исследователям с годами. Сейчас уже с уверенностью можно сказать: за время существования глухариного питомника доказано, пожалуй, главное – бородачи не только могут жить в неволе, но и давать ежегодно потомство. Словом, вести обычный птичий образ жизни.

...Солнце уже было высоко, когда мы вышли из дома, прошли через утреннюю березовую рощу и остановились у большого загона, затянутого веревочной сеткой. Вячеслав Васильевич Немцов, кандидат биологических наук, который создавал питомник и все годы работал в нем, открыл калитку, мы перешагнули порог и попали в диковинный мир.

Была самая интересная пора глухариной жизни – токование. Бородатые петухи, распушив перья, распустив хвосты, важно ходили по своим загонам и пели древнюю песню любви. Тут же, в выгулах, у каждого глухаря было по две-три, а у некоторых по пять буроватых глухарок. На нас птицы не обращали ни малейшего внимания.

Я вспомнил, как совсем недавно мы пробирались к токующему глухарю в лесу. Встали ночью и в темноте пошли на ток. Долго сидели, прислушиваясь, не запоет ли глухарь. А когда услышали песни, я двинулся к нему один. Под песню можно делать только два шага и надо замирать, чтобы не спугнуть токовика. Глухарь потому и называется глухарем, что, когда поет, не слышит ничего вокруг. Но только прервалась песня, он снова весь внимание. Потом, не услышав ничего настораживающего, снова цокает клювом, и вот уже цоканье превращается в песню. За это время опять делаешь два шага и ждешь. В лесу только так и можно подойти к глухарю. А здесь, в питомнике, лесные птицы забыли об осторожности и не реагируют на людей, утратив врожденный инстинкт страха. Это ли не доказательство успеха сотрудников Дарвинского государственного заповедника!

Ученые сейчас уже не исключают возможность, что в недалеком будущем люди смогут заняться одомашниванием тетеревиных птиц, в первую очередь глухаря, в широких масштабах. Ведь общеизвестно, что боровая дичь по своим питательным, вкусовым качествам выгодно отличается от традиционно домашней птицы. Она ароматней, содержит больше ценных для человека витаминов, никогда не бывает излишне жирной, хорошо усваивается организмом.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.