– Если выпадет удача – для матери уже праздник, – сказал я. – Она из семьи золотоискателей – понимает толк в рудном золоте. С детства мне внушала: должен переплюнуть отца. Тот искал-искал, да и бросил. Сломался и оставил поиски, а заодно и нас с мамой... Вот была бы штука, открой мы с тобой хоть жилёшку, Елизар Прокопьич.

Смешок у старика – как у Кощея Бессмертного. Он пошуровал в костре, давая ход внутреннему жару, и заметил:

– По мне теперь лучше не журавля в небе, а синицу, да в рукавицу, юноша!

– Нет, Елизар Прокопьич, настало время журавля, и никуда от этого не денешься!

– Я-то денусь. – Глаза старика вызолотились огнем. – В южные края, в свой домик у теплого моря...

– Да что за блажь у тебя, Прокопьич, когда не знаешь еще, как тот климат подействует на тебя! – завозмущался я. – А тут здоровая природа, хвойный воздух, хрустальная вода... И люди привычные...

– Хорошо тебе говорить, – закряхтел Цыганов. – С молодыми костями и я так рассуждал, а теперь по теплу тоскую...

– Здесь ты знаменитый старик, – польстил я напарнику, – а там превратишься в обыкновенного пенсионеришку.

– В обыкновенного? – заикнулся Цыганов и нахохлился.

– В заурядность и посредственность, – подтвердил я. – Как мой отец... Он поселился в Туапсе и стал кассиром...

Мы замолчали, готовясь к чаепитию. Но костер выдавал растерянные взгляды Цыганова из-под бровей, напоминающих болотные кочки в осеннем убранстве.

На второй день мы вышли в долину Молво. Тропа соединяла закрытые прииски. Это были таежные городки с инеем на крышах и с черными провалами окон. Как острова тропических морей, они имели пестрые названия: Эфемерный, Радостный, Хрустальный, Тихоно-Задонский, Александро-Невский, Красноармейский.

– Эх, жизнь была когда-то! – воскликнул Цыганов, когда мы проходили Эфемерный. У фартовых земля в глазах вертелась: куда ни ткни, везде наткнешься на золотишко.

– Чувствуется... – осенним эхом отозвался я, склонив голову в сторону русла, где бесконечной грядою тянулись отвалы перемытой породы. На лысых макушках отвалов сохранились лиственничные кресты. То были могилы приискателей. Между крестами выросли кривые березки. – Только многие ли попользовались тем золотишком?

– Ну, если головы на плечах не иметь... – буркнул Цыганов.

– Сдается мне, тут ее мало кто имел, раз до тебя не было жильных находок, Прокопьич...

На лице моего спутника заиграла улыбка. Надо потоньше с ним. Честолюбивый старик. Забыть пока про Пирата! Ради дела. Золото должно быть здесь – неглубокая россыпь-то. Откуда-то металл неиздалека приносился в россыпь. Конечно, по всем курсам геологии коренные источники трудно найти. Ищут их годами целые экспедиции. Земля- сибирская велика... Но можно наткнуться случайно на жилу. Вот старик набрел на кварцевый обломок с золотом. Где-то близко должна быть и сама жила. Если найдем, целый переворот в жизни Дальней Тайги! Всего района! В геологических умах! Слух докатится и до Туапсе...

– Золото здесь есть! – вырвалось у меня как заклятие. – Еще оживут эти поселки, Прокопьич!

– Есть золотишко, как не быть, – согласился он, и кадык на морщинистой шее выпятился. – Кое-где остались целички под старыми выкладками. Отводили, к примеру, копачи русло, выбирали золотой пласт, а под кладкой и не выбрали. Забыли... Однажды я под таким вот серым крестом двадцать золотников наскреб... Косточки промыл до последнего позвонка... Не попользовался горемыка-копач золотом. Унес в могилу... А поселушки эти не оживлять, сжечь и сажу и верхний слой почвы промыть – вот где озолотишься! Понапрятал народишко, а по большой части не попользовался...

– Я не про то золото, – сморщившись, ответил я. – Говорю о кварцевых жилах. Нам бы хоть одну найти. Зацепка чтоб была для поисковых работ.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.