Есть на востоке добрый город

Каждый, кто сегодня записывается в кружки и секции Дворца пионеров, приходит сюда. Потому что есть такое, чего нельзя не помнить, что невозможно забыть...

Ташкент не знал, что такое разрушения, принесенные войной. Он был разрушен в мирное время – стихией, человеку не подвластной.

Утреннее сообщение ТАСС, прозвучавшее по Всесоюзному радио, было весьма тревожным. 26 апреля 1966 года, в 5 часов 23 минуты по местному времени, в Ташкенте произошло сильное землетрясение... Разрушено значительное количество жилых домов, больницы, школы, здания государственных и общественных учреждений, серьезно пострадал ряд предприятий... Имеются человеческие жертвы...

Лаконизм сообщения лишь усиливал всеобщее беспокойство: ведь заканчивалось оно информацией о том, что на место землетрясения вылетели Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР.

Вернемся мыслью и памятью к той поре, когда вся страна разделила беду Ташкента, жила его жизнью – потому что всегда жизнью страны жил Ташкент...

Со всех концов Союза в израненный город шли эшелоны с машинами, стройматериалами, оборудованием. Посылали недельную зарплату коллективы уральских заводов и скомканные рублевки школьники Ленинграда и Киева. Ехали добровольцы-строители, чтобы помочь поднять город из руин...

Я отправился к давним друзьям, на студию документальных фильмов Узбекистана. Попросил достать из архива фильм «Ташкент, землетрясение», над которым вместе работали в те дни и месяцы. Да, в дни и месяцы, ведь подземные толчки продолжались больше года, и было их свыше тысячи. Не забуду странного ощущения, когда дергается или плывет, словно корабельная палуба, земля под ногами...

Рядом со мной сидел в просмотровом зале директор студии Турды Надыров, заслуженный деятель искусств республики, лауреат Государственной премии СССР, полученной за трудный, правдивый и умный фильм об Афганистане. В шестьдесят шестом Турды был совсем молодым оператором, еще не обзавелся сединой, лишними килограммами и административной ответственностью. Многие кадры, проходившие перед глазами, снимал он. Другие снимали его товарищи: все лучшие операторы-документалисты Узбекистана не выпускали тогда из рук камеру.

Кинохроникеров не назовешь баловнями судьбы. Палящий зной или проливной дождь – они снимают. Днем, ночью... Есть, однако, в их беспокойной профессии нечто такое, что щедро вознаграждает за часы, годы, десятилетия труда. Это кадры, которые сохранят будущим поколениям портрет эпохи. Не всегда можно предсказать, как впишется в историю страны и народа снятый кадр. Но если факт, эпизод, событие увидены неравнодушным взглядом и сняты неравнодушной рукой, то такие кадры становятся историческим документом. Как выглядел тот день, и какой была тогда жизнь? Люди будущего получили бы не полный ответ на эти вопросы, если бы не обратились к кинохронике, к кадрам, которые снимаются сегодня.

На экране пробегали кадры, снятые в шестьдесят шестом, когда стихия приговорила Ташкент к гибели, а люди отменили этот приговор.

Остановившиеся уличные часы: стрелки застыли на времени 5.23... Девочка с потерянным взглядом бродит между развалинами... Увозят раненых... Танки штурмуют стены полуразрушенных домов – эти стены могли стать убийцами... Лицо старухи, все в паутине морщин, как такыр в пустыне, она плачет, покидая рухнувший дом, где прожила всю жизнь... И – мощная, жизнерадостная симфония гигантской стройки...

Лес кранов... Энергия Молодости – ведь строила новый Ташкент в основном молодежь... «Всесоюзная архитектурная мастерская»... Склонились над листами ватмана архитекторы, приехавшие из Москвы и Таллина, Тбилиси и Новосибирска... На фасадах домов – адреса строителей: «Ленинград», «Рига», «Харьков»...

В начале 1969 года Ташкент отпраздновал 100-тысячное новоселье. А в 1976 году был подведен предварительный, так сказать, итог: за десятилетие построено столько же, сколько за два тысячелетия предыдущей истории!

Ташкент – стране, страна – Ташкенту...

На строительстве ташкентского метро – седьмого в Советском Союзе, задуманного тогда, после землетрясения, – побывал руководитель Коммунистической партии Уругвая Родней Арисменди. Я видел, как ему показывал новые станции управляющий трестом «Ташметрострой» Павел Васильевич Семенов. И пояснял, что здесь работают монтажники из Москвы, сварщики из Грузии, мастера резьбы по камню из Эстонии, что в Мытищах изготовили вагоны для ташкентского метро, в Минске – осветительную аппаратуру, в Риге – керамические декоративные украшения, а в Ленинграде обучали тех, кто поведет подземные поезда. Арисменди кивал головой, улыбался, чувствовалось, что он заметно взволнован тем, что услышал. «Удивительный мир, – сказал он в интервью. – Мир добра и братства».

– Мы сейчас проводили отряд ташкентских метростроевцев в Москву – путейцев, отделочников. Помогаем столице быстрее получить новые линии метро, – сообщил Павел Васильевич, в гостях у которого я побывал. – Ну, а до этого ташкентцы уже участвовали в строительстве первой линии в Ереване, начинали строительство метро в Новосибирске...

Когда-то ивановские текстильщицы обучали женщин-узбечек работе на сложных ткацких станках. А сегодня в Ивановской области узбекские виртуозы мелиорации помогают превращать непроходимые болота в гектары пашни. В Новгородской области на осушенных землях возник совхоз «Ташкентский», современный агрогород, специализация которого – производство животноводческой продукции и овощей. Комсомол Узбекистана, комсомол Ташкента придирчиво отбирал лучших из лучших в ударные отряды.

Участникам «трудового десанта» из жаркого Узбекистана было непросто в непривычные жгучие морозы. Но работа делалась. И делалась отлично.

Я вспомнил, как сидел с молодыми ребятами из России и Узбекистана там, за общим столом, поставленным в поле, в этом краю русских берез, и думал о другом времени, о грозовом, военном, когда отцы этих ребят грудью защитили от врага Родину, в которую входят и Новгород и Ташкент.

В 1975 году, в канун 30-летия Победы, Ташкент принимал, доставленные из России горсти залитой кровью земли и останки Неизвестного солдата, погибшего в сорок первом при обороне Москвы. Возле станции Луговая, где находилась его безымянная могила, насмерть стояли гвардейские части, сформированные в Узбекистане. И шелестели листвой березы над окопами и братскими могилами...