Лауреат Государственной премии РСФСР имени А. М. Горького писатель Анатолий Иванов закончил вторую книгу романа «Вечный зов», в которой рассказывается о трудной и героической жизни страны в военное и послевоенное время, прослеживаются и завершаются судьбы, героев произведения – Поликарпа Кружилина, Ивана Субботина, братьев Савельевых, Панкрата Назарова и других.

Предлагаем читателям главу из второй книги романа. Полностью вторая книга «Вечного зова» будет напечатана в этом году в журнале «Москва».

День уходил нехотя, тяжко и трудно меркло небо, не желая поддаваться наплывающей темноте, потом яростно и долго горел закат, отсвечивая на каменных верхушках Звенигоры. Развешивая постиранные пеленки, Наташа поглядывала на потухающее небо, на бледнеющие горные вершины и представляла себе, что где-то там, на другой стороне земли, идет вот такая же обратная борьба утреннего света с ночной темью, солнечные лучи, пронизывая мрак, цепко хватаются за горные утесы, за верхушки деревьев, за крыши домов, как бы подтягивают за собой и само солнце. И мрак рассеивается, тает, откатывается прочь.

Наташа тихо, про себя улыбалась. Улыбалась, но на сердце было все же тревожно и неспокойно. «Почему отец, если это он, не отзывается никак, не ищет меня? Наверное, тут какая-то путаница, и это не он работает в наркомате, просто другой какой-то Миронов, однофамилец».

Было страшно, неожиданно получив надежду, тут же потерять ее.

Закат, наконец, погас, над горизонтом горела лишь бледновато-желтая полоска, но в эту узкую щелку света проваливалось всего ничего, и он не доставал уже до земли.

Наташа разобрала свою постель, но раздеваться медлила. Присела на кровать, посидела, потом встала, подошла к окну, принялась высматривать что-то во мраке.

– Да что ты все маешься? – проговорила старуха. – Отбей телеграмму, да и вся недолга.

– Легко сказать. А если...

– Что если-то? Не во зверях живешь, как я когда-то... Будешь жить, как жила.

– Как это – во зверях... вы жили? – повернулась к ней Наташа.

Бабка Акулина, высохшая, маленькая, в одной нижней рубашке, завертела беспомощно головой, уже повязанной на ночь по-старушечьи стареньким платочком, виновато и обескуражено заморгала.

– Ах ты, якорь меня тресни! – пробурчала она недовольно. – Язык бабий... – Она села на кровать, затеребила завязки на подушках. – Известно как... Старое время было, что тут... Спи давай.

Наташа подумала: она столько времени живет у этой славной старушки, а ничего, в сущности, о ней не знает. Кто она, откуда, почему живет бобылихой? И вот случайно старуха проговорилась о чем-то, но тут же пожалела об этом.

– Нет, расскажите, а? – попросила Наташа. – Акулина Тарасовна? Если можно...

– Чего там? Обыкновенно... Зачем тебе?

– Вы обо мне все знаете. А я о вас ничего. Вместе ж живем...

– Живем... Все люди вместе живут. Да поврозь часто думают. В этом все и горюшко на земле. Весь корень тут.

Наташа, еще более пораженная этими словами, шагнула к старухе, опустилась перед ней на пол, обняла ее худые ноги.

– Расскажите. Мне это нужно зачем-то... Я столько добра от вас видела! Сделайте еще одно.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.